«Висле». А ваш человек пусть подождёт до половины восьмого.
– Если, паче чаяния, почувствуешь, что туда ходить опасно, передай свои соображения через Люду. Слышишь, тебя касается! – Майор повернулся к девушке.
– Так точно! – по-военному ответила она.
– Всё, Алим, счастливо! – Горбовский крепко сжал руки Гюлиханова. – Ни пуха, ни пера.
– К чёрту! – Гюлиханов вдруг почувствовал резкую боль в сердце, словно его пырнули ножом.
Он страдальчески усмехнулся, словно уже всё знал заранее, пристально посмотрел на застывшую в дверях комнаты Людмилу и вышел.
Горбовский неожиданно почувствовал, что уже не один в кабинете, и поспешно обернулся. Разом ввалились двое – Гагик Гамбарян в джинсовом костюме и белых, в цветную полоску, кроссовках, и Саша Минц в мокром плаще. Зонтик-автомат он держал в руке и поспешно приглаживал растрёпанные волосы. Все трое сегодня уже виделись, а потому не здоровались.
– Ну, чего у вас там? – Захар никак не мог прогнать воспоминания о ночной встрече с Гюлихановым, и потому посмотрел на своих ребят немного шальными глазами. – Гагик, выезжаешь?
– Люда звонила. Сказала, что Алим не может быть в «Висле»! – Гамбарян говорил горячо, взволнованно.
– У него нет сведений? – удивился Захар, пытаясь уверить самого себя в том, что причина может быть только эта.
– Нет. Он сказа, что опасно. Могут следить, – честно ответил Гамбарян.
– И что же он предложил? – Горбовский без сил опустился в своё кресло.
– Он хочет, чтобы я на углу Невского и Садовой подсел в белую «Таврию». Это должно быть в восемь часов. Я, конечно, согласился. У вас не будет возражений? – на всякий случай спросил Гагик.
– Конечно, иди! – Горбовский немного приободрился. – Значит, ему есть, что доложить.
– Люда говорит, тот имеются новости. – Гамбарян пожевал губами. Так он делал всегда, когда очень волновался.
Минц тем временем освободился от макинтоша и от зонтика. «Автомат» он раскрыл в уголке, а верхнюю одежду развесил на «плечиках». Потом уселся за стол для совещаний и стал смотреть в окно, на не стихающий ливень.
– Погодка как раз… Под неё покойники снятся. – Горбовский потёр пульсирующие виски пальцами. – Надо ехать – делать нечего. Номер машины Люда тебе сказала?
– Ну, конечно, сказала! – Гамбарян приплясывал на одном месте.
– И что ты должен сделать? Какой «маяк» поставить? – Майор тепло посмотрел на Минца, давая ему понять, что поговорят они после, наедине.
– Просто «проголосовать». Он же меня по фотке знает, – пояснил Гагик. – Ничего удивительного. В такой дождь можно ловить «колёса»…
– Тогда выполняй. Сейчас же и выходи, как раз в семь там окажешься. Обязательно захвати оружие – а что чёрт их знает…
– Есть! – Гамбарян помолчал и спросил: – Разрешите идти?
– Ступай. – Захар торопился, потому что видел – Минц хочет что-то ему сказать.
– Счастливо! –