санитарное состояние спальных и бытовых помещений.
За санитарное состояние отряда отвечали его начальник и завхоз.
Примерно раз в месяц в жилзоне собиралась так называемая санитарно-бытовая комиссия. В неё входили начальники режимной, медицинской частей, инструктор по политико-воспитательной работе и инженер по технике безопасности. Но начальники частей уклонялись обычно от этого малозначительного мероприятия, посылая вместо себя своих сотрудников.
От режимников чаще всего назначался Володя Цыганов – грузный молодой капитан с заметным животиком, от ПВР – капитан Музыкантский, вечный комсомольский вожак, и хмурый неразговорчивый мужик – вольнонаёмный инженер по ТБ Шванюк, а также автор этих строк – как представитель медчасти и председатель комиссии.
По главной, присыпанной шлаком и крепко притоптанной дорожке комиссия неторопливо шествовала в отряды. Ещё на подходе к ним «локальщики» извещали о приближении «ментов» своих завхозов, начиналась беготня. Кто-то выскакивал из помещения, и мчался на зады, ближе к запретке, кто-то наоборот, бежал в отряд – прибрать подальше какую-то запрещённую вещь, что бы её не изъяли при шмоне.
– Тарятся, суки, – хмуро бормочет Цыганов, и, перехватив одного из пробегавших мимо, командует грозно: – А ну, стоять! Ко мне!
Зек приближается настороженно. Капитан привычно и равнодушно, глядя куда-то поверх его головы, начинает методично обшаривать заключённого, время от времени приказывая:
– Расстегнись… Дай кепку… Сними правый сапог… Носок тоже…
Извлекая из кармана осужденного какой-нибудь самодельный, сработанный из плестигласа мундштучок или блокнотик, Цыганов бросал их в прихваченную с собой специально для таких целей холщёвую сумку. Потом, хлопнув зека по спине, напутствовал:
– Свободен… марш в отряд!
– Гражданин капитан, блокнотик верните… – канючит зек. – Там у меня адреса заочниц…
– Не положено… – хмуро отмахивается Цыганов. – Письменные принадлежности, ручки, тетради, конверты и блокноты должны храниться в тумбочке. А не в кармане…
При входе в отряд комиссию встречает истошный вопль дневального:
– Отр-р-ря-ад! В-в-нима-а-а-ние-е!
Затем, запыхавшись, выбегает и он сам. Торопливо зыркнув глазами по комиссии, испуганно таращась, докладывает Цыганову, как представителю самой грозной для зеков режимной службы:
– Гражданин начальник! Отряд находится на рабочих объектах. В помещении пять человек…
Капитан останавливает его пренебрежительным жестом:
– Захлопни варежку. Я только что видел втрое больше… Щас, поглядим, чего это вы тут кучковались…
Комиссия начинает работу. Я вхожу в спальное помещение, заглядываю под кровати, отодвигаю тумбочки. Следом за мной с отрешённым видом слоняется второй дневальный, которому я указываю