в себя медленно. Сильно болела голова. Попытался сесть. Ага, как же. Упаковали как окорок в сетку. Рядом кто-то сопел. Открыл сначала один глаз, осмотрелся – ничего интересного. Телега, я и Митяка, находящийся все еще в отключке. День. Куда-то едем. И все. Закрыл обратно. Оказывается, биться и так больной головой об доски трясущейся телеги – мало приятного.
– Слышь, батя, эльф очухался, – пробасил рядом с телегой «голосок».
У них здесь что, семейный бизнес?!
– Может его еще раз по башке долбануть?
– Не тронь! Зашибешь его насмерть, – пресек батя порыв сынка.
Шедшие рядом разбойники, заржали. Ненавижу такой смех.
– Скоро мы придем? Жрать охота, – ныл детина.
Мне это тоже интересно. Митяка пришел в себя и ошарашенными взглядом уставился на меня. А я чего? Я ничего. Сам связан.
– Уже скоро. Этих в клетку пересадим. И спокойно пожрем, – объяснил главарь.
Слово «клетка» мне очень не понравилось. Надо выбираться, вон и Митяка смотрит с надеждой. На кого бы мне таким же взглядом посмотреть? Кто бы меня спас? Тоже мне, додумался в ком искать героя. Попытался сосредоточиться и сменить ипостась. Фигу, причем с большой буквы. Веревочка-то специальная… Ладно оттопыриваю палец и пытаюсь представить, как вырастает коготь, хоть немного… о… получилось! А теперь аккуратненько надрезаю веревки свои и его. А коготок-то – скальпель. Круто. Впереди шум голосов. Значит приехали.
– Ворек, тащи наш улов в клетку!
– Подмоги, Корек, один двоих не уволоку.
– Не вопрос.
– Сейчас, в лес, – шепчу Митяке.
Резко вскакиваем, секунды на сориентироваться. Позади лагерь впереди лесок. Бежим изо всех сил, петляя как ушастые. Мимо просвистели стрелы. Одна… вторая… третья.…Все, я в лесу. Оглядываюсь. Митяка ранен, недалеко от опушки. Пытается ползти. Черт! Метнулся к нему. Поднял. Сделал первый шаг. Дикая боль в плече, кричу, и вместе со мной в крике выгибается Митяка. Его взгляд стекленеет, он обмякает и перестает дышать. Все еще ничего не понимая, я держу его за плечи. Время для меня замедлилось. Никогда я еще не видел смерть так близко, глаза в глаза.
Мое замешательство мне дорого стоило. Мир стал тускнеть, закружилась голова, и я рухнул на землю.
– Говорил же, батя, давай по башке приложу.
– Прыткие ребята. Если бы эльф не вернулся, точно бы его не поймали.
– Ты какой стрелой стрелял?
– Какая попалась, такой и стрелял.
– Посмотри, сын.
– В мужике с красным, в эльфе с зеленым.
– Повезло эльфу, со снотворным досталось, а мужику с ядом перепала.
– Это не ему, а тебе повезло…
И я отключился. Пришел в себя уже в клетке, с полоской кожаного ошейника на шее. Болела голова и плечо. Невероятная слабость не позволяла мне двигаться.
– С возвращением, – сказал главарь, подходя к моей клетке. Я с отвращением скривился.
– Слабость, да? Это от ошейника. Привыкнешь.
«Пошел