восхищенно похмыкивали.
– Йети, я не знаю, что произошло. Последнее, помню, был вон в том массажном салоне? Азиатская цыпа, зовут Нефрит? и ее белая подружайка Бэмби?
– Несомненно, мозг, маринованный парами каннабиса, выдает желаемое за действительное, – построил теорию детектив Бьёрнсен.
– Но я же, типа, ничего не делал? Что бы ни было?
– Еще бы. – Йети не сводил глаз, с приятным удивлением закусывая мороженым бананом, а Док меж тем принялся за утомительную задачу вернуть себе вертикальность, вслед за чем нужно было разобраться уже с деталями – как удержаться в этом положении, как перемещаться, тому подобное. Примерно тут-то он и заметил краем глаза бригаду судмедэксперта вокруг человеческого тела, лежавшего в потеках крови навзничь на каталке, – вещи в себе, как нежареной праздничной индейки, – и лицо накрыто дешевым казенным одеялом легавого образца. Из карманов штанов у трупа все время что-то падало. Фараонам приходилось шарить в пыли, собирать. Док поймал себя на том, что у него едет крыша – в смысле желудка и прочего.
Йети Бьёрнсен осклабился.
– Да, я готов сострадать твоему гражданскому расстройству, хотя будь ты поболе мужчиной и помене ссыкливым хипьем-уклонистом, кто знает, может, в ‘Наме и насмотрелся бы такого, чтоб разделить даже мою профессиональную скуку при виде очередного, как мы их называем, жмура, и не стравить.
– Кто это? – Док кивнул на труп.
– Был, Спортелло. Здесь, на Земле мы уточняем – «был». Знакомься, Глен Муштард, коего лишь несколько часов назад ты разыскивал по имени, свидетели в этом поклянутся. Забывчивым пыжикам надо бы поосторожней с теми, кому они навязывают свои шизанутые фантазии. Дальше больше – по первому впечатлению, ты предпочел потемнить личного телохранителя Мики Волкманна, а у него очень большие связи. Имя в колокольчик не звонит? или в твоем случае – в бубен не бьет? Ах, но вот и наш извозчик.
– Эй – а моя машина…
– Как и ее хозяин, прочно изъята.
– Довольно бесчеловечно, Йети, даже для тебя.
– Ладно-ладно, Спортелло, ты же знаешь, мы более чем рады тебя подбросить. Смотри, голову…
– Смотреть… И как мне ее смотреть, чувак?
В центр они не поехали – из соображений легавого протокола, навсегда оставшихся темными для Дока, его привезли только в Комптонский участок, где машина заехала на стоянку и помедлила у мятого «эль-камино» 68-го года. Йети вылез из черно-белой синеглазки, зашел за нее и открыл багажник.
– Давай-ка, Спортелло, – иди сюда, подсобнешь.
– Что это, прошу прощения, за, – поинтересовался Док, – хуйня?
– Колючка, – ответил Йети. – Катушка в 80 родов, четырехперая оцинкованная, надлежаще одобрена самим Глидденом. С той стороны возьмешь?
Дрянь эта весила фунтов сто. Легавый за рулем сидел и смотрел, как они вынимают катушку из багажника и перекладывают на грузовую платформу «эль-камино» – тачки Йети, как припомнил Док.
– Скот