возникновения гражданско—правового спора и до момента принятия судебногорешения допускалась самозащита имущественного права путем удержания спорного имущества118. В Кодексе исключений для воинов в решении подобных вопросов не приведено. Поэтому, учитывая достаточную подробность положений Кодекса, предполагался единый для всех субъектов порядок применения самозащиты.
Кодекс Хаммурапи не вводил прямых запретов на возмездную (по договору) передачу земельного или животного «илька», но ограничивал круг лиц, имеющих на это право, состав объектов продажи и условия заключения договора. Так, низшие воинские чины не могли продать исключительно имущество илька119. Переход его сопровождался обязательной передачей обременений, – обязанностью несения службы120. Причиной тому было, явно, не экспериментаторское, но умозрительно-осознанное понимание Хаммурапи комплекса мер правового регулирования, направленного на охранение государственного имущества от растраты воинами, – не имевшими опыта распоряжения собственным имуществом и не нацеленными (согласно чрезвычайной, нестабильной, «военной» первооснове любой «военной организации») на полноценное участие в гражданско-правовых отношениях. Кроме того, это позволяло сберечь государственное имущество от расхищения неблагонамеренными (коррупционно-нацеленными) субъектами в ущерб, соответственно, боеспособности государственной «военной организации», – армии. Неизменная принадлежность земли «илька» государству поддерживала материальную привязанность к военной организации воинов (граждан земледельческого государства) и, так или иначе, это обеспечивало поддержание материальной обеспеченности, соответственно, боеспособности армии.
Несоблюдение определенных Кодексом условий передачи «илька» однозначно приводило к расторжению договора отчуждения имущества с вполне современными последствиями: приобретатель по такому договору обязан был возвратить имущество и «терял свое серебро»121. Подобный результат вполне совпадает с современными последствиями признания договора недействительным. Таким образом, обеспечивалось сохранение государственного статуса имущества «илька» (основного имущества вавилонской «военной организации»), – предназначенного исключительно для обеспечения хозяйственных потребностей «царских людей».
Данное действие совпадает с выводами некоторых современных военных цивилистов122 об ограничении любой гражданско-правовой правосубъектности (ответственности) военных организаций, но системно материальная «безответственность» субъектов гражданского права может быть обусловлена и конституционно допускается государством только в условиях чрезвычайного, «военного» положения123 или несения боевого дежурства, пограничной службы124. Объяснением такой «повальной» правосубъектности «военной организации в Вавилоне может служить, во-первых, системно-обусловленный