устав от прогулки, Войтовский устроился на поваленном дереве, после чего извлек из сумки бутылку водки «День победы», граненый стакан и нехитрую закуску в виде пары бутербродов с подаренной сегодня колбасой и большого соленого огурца. Поблизости никого не было, и только Энга ходила вокруг хозяина, периодически что-нибудь обнюхивая.
Тем временем, Григорий Петрович аккуратно достал старый альбом с фотографиями и положил его рядом с собой на бревно. Распечатал горлышко и налил себе полстакана. Немного посидел в раздумье, встал по стойке «смирно», снял кепку и выпил до дна. Снова сел, взял бутерброд с колбасой и, морщась, надкусил. Вторая половина бутерброда досталась Энге.
Когда Войтовский открыл альбом, из него выпала черно-белая фотография. Он поднял её и задумчиво посмотрел на изображение. Веселое, открытое милое лицо улыбалось ему с этой пожелтевшей от времени карточки. Как много Григорий Петрович мог бы рассказать про эту улыбку, столько лет дарившую ему самые счастливые мгновения жизни! Сейчас, от воспоминания об этих, давно прожитых днях, на глаза у него навернулись медленные стариковские слезы.
«Завтра надо будет обязательно съездить на могилу», – грустно подумал он и, аккуратно вложив фотографию жены обратно, принялся листать альбом. Успокоившаяся Энга легла в ногах, положив морду на ботинок хозяина. Некоторые фотографии Войтовский рассматривал настолько долго, что на них начинали капать слезы, другие сразу же откладывал в сторону, третьи гладил пальцами. При этом его губы беззвучно шевелились, складывалось впечатление, что он разговаривает с давно ушедшими из жизни людьми, чьи молодые лица остались запечатлены на фотобумаге.
На страницах этого фотоальбома была вся его жизнь: родители, друзья, однополчане, супруга, сын – все они здесь. И только за один период его жизни – с апреля 1945 по январь 1954, – в альбоме не имелось ни единого снимка. Это было связано с тем, что тогда, в самом конце войны молодой солдат Войтовский отказался принять участие в расстреле многодетной семьи раненного немецкого летчика…
Утром в окрестностях древнего городка Цвиккау было спокойно. Роса поблескивала на лепестках алых роз, которые росли во дворе уютного домика под красной черепичной крышей, чудом уцелевшего после многочисленных бомбежек. Гриша Войтовский и ещё трое солдат во главе с красноглазым от пьянства лейтенантом Мельниченко зашли на территорию приусадебного участка. На стук никто не ответил, и лейтенант приказал выбить дверь прикладами.
При первом осмотре, в доме никого не оказалось, а все шторы были наглухо задернуты. Обрадовавшись отсутствию хозяев, красноармейцы принялись бесцеремонно шарить по всем комнатам. Кто-то рылся в шкафах, сундуках и комодах, кто-то полез в кладовую, а Войтовский принялся рассматривать висевшие на стенах фотографии в рамочках и акварельные пейзажи.
Внезапно откуда-то снизу послышались громкие голоса. Оказалось,