в памяти.
– Я вижу, что вы по-настоящему любите друг друга, – с улыбкой проронил Иешуа. – Это благословление, такие чувства даются далеко не всем.
– Без любви мы ничто, верно? – усмехнулся Мартин.
– Без любви душа не развивается, – согласился Иешуа. – Можно обладать всей силой и мудростью мира, но так и не познать истинного света. А ведь он всегда рядом.
– Но у нашей любви есть и препятствия, – еле слышным от волнения голосом произнесла Ада.
– Любовь терпелива, – ответил он. – И препятствия ей не страшны. Ибо что связано и разрешено на земле, будет связано и разрешено на небесах. Ваша история только начинается. Хоть вы пока не можете понять то, о чем говорю я вам.
Меж облаков появилась полная луна и на секунду окутала Иешуа ярким светом. Он подошел к Аде, положил руки ей на голову и поцеловал в лоб, затем то же самое проделал с Мартином.
– Любите друг друга и запомните, что на земле только через любовь можно приблизиться к Богу, – сказал он. – А теперь идите! И пускай каждый из вас да не усомнится в чувствах другого. Мир вам.
Они распрощались и, преисполненные радости от этого разговора, поспешили в ту сторону Кесарии, где располагался дом Ады.
Нужно было пройти несколько кварталов, пересечь центральную площадь, а затем обогнуть Ицтадион – амфитеатр царя Ирода, за которым и стоял ее отчий дом.
Они быстро добежали до центральной площади, по периметру которой возвышались огромные статуи римских богов. Но тут путь им преградили всадники.
– Легионеры! – вскрикнула Ада.
Она спряталась за спину Мартина, стараясь не показывать своего лица.
Шестеро всадников, судя по всему, просто прогуливались по улицам города, возвращаясь домой с ипподрома. Мерное раскачивание прямоугольных красных щитов, блеск блях и пряжек, смелый ход гнедых коней и гордая осанка легионеров явно свидетельствовали о том, что римляне считают себя здесь богами.
Они неспешно двигались вдоль площади и уже почти миновали Мартина и Аду, как вдруг один из офицеров, со светлыми глазами и тонким орлиным носом, обернулся и тут же развернул коня.
– Посмотрите-ка, кого я вижу! – нарочито растягивая слова, воскликнул он. – Ада! Ты ли это? Моя невеста, обещанная мне твоим отцом еще с детства!
Ада вжалась в спину Мартина, который недоуменно смотрел на всадника.
– Ты знаешь его? – тихо спросил он Аду.
– Это Гай, – с дрожью прошептала она. – Центурион одной из когорт моего отца. Но не верь ему, я никогда не обещала, что выйду за него. Мы и вправду знакомы с детства, и я с детства его ненавижу!
Тем временем центурион спешился. Он был широк в плечах, высок ростом, облачен в чешуйчатый панцирь-катафракт и шлем с коротким поперечным гребнем. На левом боку его висел короткий меч. Остальные всадники тоже остановились: кто-то устало зевал, кто-то с любопытством наблюдал за разворачивающимися событиями.
– И вы