он с головой уходил в книги. Ему казалось, что, возрождая книжные раритеты, он продлевает им жизнь для следующих поколений, а заодно и повышает ценность.
Кропотливый труд приносил свои плоды. Безупречность выполненных заказов как по невидимой цепочке притягивала к нему новых клиентов, таких же страстных ценителей древностей. Порой они приносили ему редчайшие, будто поднятые со дна пыльных сундуков манускрипты и духовные фолианты, которые он с педантичностью хирурга возвращал из забвения.
Потому его мастерская, пусть и с небольшим оборотом, в определенных кругах имела неплохую репутацию, занимала все его время и приносила деньги, достаточные для того, чтобы жить.
Офис снимали в тихой, уединенной части Арбата. В одном из обветшалых серых особняков, которые все еще не сносили в виду их культурной ценности.
Доехав до здания, Мартин поднялся на второй этаж и зашел в свой кабинет. Включил ноутбук, стал проверять почту.
Из раскрытого настежь окна доносились голоса людей. Они разговаривали на повышенных тонах, да так громко, что мешали ему сосредоточиться. Перекрикивали друг друга, навязывая один другому свое мнение. Разговор у них явно не складывался – каждый говорил и спорил о своем. А на фоне общего шума толпы выделялся тихий женский голосок, напевавший незатейливую песенку: «Ты неси, неси меня, кораблик… За вершины гор, как солнечный журавлик».
Постепенно к спорщикам присоединились прохожие, которые тоже считали нужным высказывать свое мнение. Теперь неудержимый многоголосый гвалт разросся до уровня митинга. К своему испугу Мартин различил в потоке выкриков собственное имя. А следом и название своей фирмы. Мало того, он понял – толпа направлялась к нему в офис. Через минуту он уже отчетливо слышал голоса в своей приемной.
Распахнув дверь, он выглянул в коридор.
Никого.
В приемной спокойно сидела чистенькая, как куколка, секретарша Вероника в платье цвета морской волны. У кулера с водой в другом конце приемной стоял старший переплетчик и заваривал себе чай. Негромко играло радио.
– Вероника! – выпалил Мартин. – Куда они ушли?
– Кто, Мартин? – удивилась Вероника.
– Только что здесь были люди. Что они хотели?
Вероника хлопнула пару раз ресницами, задумалась, но так и не нашлась что ответить.
Старший переплетчик тем временем удалился к себе в мастерскую, осторожно неся полную чашку с горячим чаем.
Мартин подошел к окну и посмотрел на улицу.
И там никого.
«Как они могли так быстро разойтись?»
Тут он снова услышал ту самую мелодию, которую напевала… да, теперь сомнений не было.
Он резко повернулся к Веронике.
– Это ты поешь?
– Мартин, да что с тобой сегодня? – вздохнула она. – Ничего я не пою.
И вдруг он понял.
В тот же миг его пробрал озноб, а в животе неприятно заныло.
Голоса