как ни бывало, возвращался домой, зная, что мать отходчива. Только покачает, бывало, головой да скажет незлобно: «Небруй! Антихрист! Бандит ты этакий!» Кто такой «небруй», какого он вида и откуда взялся, Витя не знал. Но знал, что речь идет о каком-то человеке, скорее лохматом и неряшливом. Такие часто проходили по улицам деревни, босые, в одежде с многочисленными дырами, с холщевой сумкой через плечо. Бродили в одиночку, если зрячими были; ходили в сопровождении поводыря, если были слепы. Причиной слепоты большинства побирающихся в те времена была трахома, о которой мы сегодня и не слышим..
На речке хорошо время проводить, но и в лесу не хуже. Над головой вершины дерев покачиваются, листвой шурша. Ноги мягко ступают по траве зеленой. Да и лежать в траве на поляне, раскинув руки и ноги, приятно, особенно, когда ветерок обдувает разгоряченное солнцем тело.
Да, как чудесно бы в лес отправиться по ягоды и грибы!.. Только в этом году в лесу не найти ни ягод, ни грибов. Сушь и до леса добралась.
Лето – прекрасная пора, но быстро пролетающая. Не успел теплом насладиться, как и осень уже приходит. В этом году осень была нерадостной: на трудодень по 250 граммов зерна дадено. А это означает одно, – придется крестьянину поясок потуже затянуть. Прежде, отправляясь в школу, в сумку с тетрадями и книжками Витя клал большую краюху хлеба, несколько вкрутую вареных яиц и кусочек сала. Этой осенью краюха резко уменьшила свои размеры, а яйца заменили в мундирах вареные картофелины.
Неурожайными годами Русь не удивить. Но прежде каждый крестьянин по-своему из беды выходил. Кто был побогаче, позажимистее, а может одновременно и поумнее, тому голод был не страшен. В амбарах его всегда толика зерна лишнего находилась. Тот, кто в середняках ходил, хоть и с трудом, но с бедою справлялся, умело рассчитывая свои запасы: сколько на еду, сколько на посевную…
Теперь, когда все колхозниками стали, не стало ни богатых, ни середняков, и амбаров личных, с запасами зерна не стало, а о посевном материале теперь должно было заботиться колхозное руководство, но вот прав у руководства больших не стало, с каждым годом урезали их..
По весне приезжал товарищ из РИКа (Районный исполнительный комитет), мандат свой предъявил, по полям колхозным погулял, прикинул на глазок качество всходов, в блокнотике своем что-то записал, губами двигая, словно в уме считая, и укатил в Коренево, районный центр.
А лето выдалось такое, которого никак жители не ожидали. Вроде бы и жары особой не было, облака белые по небу голубому носились, тучи бродили угрюмые, а на землю колхозную ни капли не капнуло. Да и не только в деревне Жадино, и не только в районе, но во многих областях России, захватила засуха и всю Украину. Вроде бы хлеб колосьями обзавелся, но пустыми они оказались те колосья. Если в каком и были зерна, то какие-то сморщенные – недомерки. И зерном-то их назвать язык не поворачивается…
Что делать крестьянину, утратив единоличное право?