лишь отблески сияния. искры блеска моего страстного интереса. и лучики его безумных слезящихся, желтых от спирта и никотина, глаз.
он сделал долгую паузу, откашлялся с мокротой, прикрывая рот большими усталыми пальцами, снова посмотрел на меня и начал говорить…
– что ты собираешься с этим делать дальше?
ну как, я собирался посмотреть на его правки, скорее всего, все учесть, а потом… просто запостить в блог, а что еще?
но я, как и всегда в общении с ним, чувствовал, что ожидается совсем другое.
большие напольные часы в соседней комнате пробили четверть часа бархатным приглушенным звоном.
– я буду писать дальше, – ответил я.
скорее интуитивно, чем явно, я почувствовал его пристальный взгляд. нужен другой ответ.
– да, это правда, – продолжил я. – я хочу творить. и, несмотря на критику, я буду это делать. я просто не могу иначе.
– ты уже получил массу критики на прошлые тексты? – он неотрывно смотрел на меня.
– да… да.
– и ты уже потерял друзей и понимаешь, сколько из них отвернулось от тебя?
он встал и начал ходить по комнате, сложив руки за спиной, полностью погрузившись в сумрак, иногда наступая на границу круга света и делая разворот.
я опустил голову. то ли от своих мыслей. то ли завороженно наблюдая за его шагами.
– да, я понимаю. мне, конечно, хотелось бы другого, но я уже принял, что это часть процесса. разве не вы говорили мне об этом в первый раз?
я не мог не быть искренним с ним.
иногда мне хотелось проговорить с ним всю ночь, но он не давал мне. то, в самый неподходящий момент, на самом пике моих эмоций, он прерывал разговор и отправлял меня домой. то ссылался на дела. то впадал в состояние, когда я понимал, что лучше будет откланяться.
но мне очень важно было хотя бы раз выложить ему все. все. все-все-все, что меня волнует, чего я хочу, о чем я мечтаю, что еще не готов и не могу высказать, – даже это.
ни с кем мне не хотелось вывернуть себя наизнанку и увидеть реакцию, услышать, что мне делать дальше и не бояться слов о том, куда это может привести.
он внезапно остановился, взял со стола трубку, обстучал, набил и, стоя, закурил.
до меня дошел приятный аромат, и кольца сизо-голубого дыма стали клубиться в свете лампы.
не понимаю почему, не понимаю, как это у него получается, но каждый раз он вгоняет меня в транс.
да, я слышу, я стараюсь запоминать, не могу записывать. потому что если оторвусь, то отвлекусь, и потеряю массу важного, а мне каждое его слово как книга древних мудрецов…
он, распаляясь, говорил мне, ссылаясь на Аристотеля и Еврипида, сверкая Пушкиным и Достоевским, кроя Диккенсом и Гюго.
дрожащий и накипающий волнами его тембр то скрипел, то хрипел сквозь кашель, то дребезжал несмазанными петлями потайных дверей глубокого подземелья первозданной мудрости, то опускался до низких вибраций всемирного океана, то отправлял меня в пустоту, полную звуков звезд и планет…
я видел людей, сцены, сценарии, конфликты, трагедии и пути к счастью, модели преодоления, взрывы