с собою тебя не возьму
может, чем-то помочь тебе? чем?.. ты стара
и сметаю я крошки твои со стола
но уж гирька достала до пола в груди
и на ходиках пыль… не спеши, погоди!
…хорошо, я приду, принесу и еду,
и бутылку… и стрелки твои подведу,
и увидим, как лезет из трещин трава…
одолжений не нужно?.. и здесь ты права.
потому и не двигаюсь… пыль на окне
не пускает ни зайчиков ярких ко мне,
ни надежды, ни радости… грязь, тишина…
разве я тебе нужен? а ты мне – нужна?
…хорошо, я приеду… напомни мне код
за окном умывается мартовский кот
и становится чище! и даже добрей!
а на смену – крадётся весёлый апрель…
томление
шуршат кузнечики в ночи, едите жир вы
а коренные москвичи бормочут шифры
и выдают им их багаж, а в банке – налик
и – меряясь («а ну, покажь!») – все едут нá юг.
на юге… добрая душа сдаст угол в доме
затем подарит не спеша привычно вдовий
непостижимо сильный жар… там будут волны
и мутноватый лунный шар… и вздох притворный
…ворчат задумчиво сверчки в гостях у моли
«так вы вернулись, своячки? и как на море?
не трусят, нет? а вдруг москва закрутит вентиль?»
…слова – любого колдовства ветхозаветней
вечерний плещется туман в низине тёмной
на вахте – крутят оттаван и тину тёрнер
«у нас тут тоже море, блин!» … подходит сейнер…
даёшь финансовый трамплин, суровый север
«у нас тут тоже есть москвич, разнорабочий
на шее шарф, у носа свищ… певец обочин
оратор (мол, ужасный век, мол, нету мочи)
типичный лишний человек, посланец ночи»
а где-то – ветер, и судьба, и запах вкусный
звучит прелюдия, слаба, в далёкой кузне:
всё тук да тук… и каждый тюк дерёт таможня
и молятся и финн, и тюрк… да сколько ж можно!
бежать: туда, где хлещет жизнь и смысл у бурь есть!
где женщины сжигают жир – с ленцой любуясь
на перца пришлого рывки («у нас – никто вы!»)
…идут по сходням рыбаки, на всё готовы.
Мысли побоку
Эрадром… И такая позёмка,
что срывает с суглинка асфальт.
…Комендант атакует: «Пойдём-ка!», —
воры тянут: «Ну дайте поспать!»…
А на свете – всё так же свободно
и приятно дышать – из угла…
и хотя за окном не суббота,
но среда-то уж точно прошла.
Как ребёнка грудного анкета,
чист и ясен – я к счастью иду
по проспектам родимого гетто,
где все будды готовят еду,
где любое депо – что твой Китеж,
где щебечут туристы… и вот
им орёт: «Говорите на идиш!» —
симметричный, как сыпь, патриот.
Тут