дай им наследственный удел среди братьев отца их и передай им удел отца их» (Чис. 27:5—7).
Еще один довод основывается на анализе раввинами правовых норм, содержание которых, по их мнению, свидетельствует о существовании Устного закона с самого начала еврейской истории. Поскольку этот довод подается как научный, рассмотрим примеры, положенные раввинами в обоснование своей позиции.
Примеры эти описаны в книге Х. Шиммеля. Собственно, из примеров, которые претендуют на убедительность, можно привести всего один. «Абсурдно предположить – отмечал раввин – что лишь через несколько веков после дарования Торы мудрецы ввели, например, закон для людей, имевших признаки проказы еще до Синайского откровения. Кто нуждался бы в таком постановлении?».
А ведь действительно – зачем, спустя века, принимать закон, который мог относиться только ко времени исхода из Египта?
Пример с описанием признаков проказы, появившихся на теле человека еще до дарования народу Торы, взят из мишны (Негаим 7:1). А Мишна, напомним, – это устный закон. Анализируя его, надо иметь в виду, что нормы древнееврейского права о проказе весьма специфичны, неоднозначны и крайне трудны для понимания. Н. Лейбович, например, утверждал, что разделы книги Ваикра (Левит), посвященные различным формам и проявлениям проказы, «особенно трудны для понимания… эти законы настолько малопонятны, что мы не знаем, с чего начать их исследование»46. В том же духе о проказе говорится в ЕЭБЕ: «эта библейская глава с давних времен и до настоящего времени составляла и составляет неразрешимую загадку для исследователей и вызвала к жизни необъятную литературу, ничего, однако, не выяснившую».
Неясно даже, что в древние времена понималось под проказой. Маймонид, например, писал в «Законах о проказе» (16:10), что проказа является многозначным словом (это могло быть белое пятно на коже человека, выпадение части волос, изменение внешнего вида одежды или дома и др.). А главное, как считают многие раввины, – древние иудеи могли воспринимать проказу как сверхъестественный феномен или чудесное знамение, к которому Всевышний прибегнул с целью наставления иудеев на путь истинный. Может быть, как раз по причине того, что проказа считалась Божьим наказанием, ей посвящен целый трактат Негаим, из которого взят приведенный Х. Шиммелем пример. Кстати, он позаимствовал его вместе с аргументацией из сочинения раввина XIX века Д. З. Хофмана. Видимо, непросто было подыскивать обоснования для своих выводов.
3. Законоучители попытались доказать, что законодательное подтверждение их выводам о единстве Письменной и Устной торы имеется в самом Пятикнижии. Приведем основную норму, которая, по мнению иудейских законников, придавала их толкованиям законодательную силу: «Если трудно будет тебе рассудить между кровью и кровью, между тяжбой и тяжбой и между язвой и язвой – по делам спорным в твоих воротах, то… приди к коэнам, левитам