принимать внешние изменения с благодарностью. А куда деваться? Со старостью и впрямь дружить надо. Не шарахаться от нее в ужасе, а впускать в себя гостеприимно, привыкать мало-помалу. Хотя… Наверное, это все самоуспокоение… Как в той пугачевской разухабистой песенке: «Ты давился и икал, мал-помалу привыкал…»
– Ань… Ну что ты, ей-богу…
– М-м-м?..
– Все еще сердишься, что ли?
– Да бог с тобой… Ерунда какая. Я уж забыла…
– А о чем думаешь?
– Да так…
– А я вот все думаю, Ань, как Митьке помочь… И не понимаю, хоть убей, как так получилось, что он голову потерял из‑за этой… Этой… На «шалаву» ты обижаешься, а другого слова не могу подобрать! Нет, было бы из‑за кого страдать, а? Ни кожи ни рожи, натура чисто стервозная… А вот поди ж ты! И откуда они берутся, такие? Ей-богу, собрал бы всех и к стенке поставил!
– Ну, сразу и к стенке… Ишь разошелся. Знаешь, как мой дед говорил? Каждой бабьей натуре свое место, свой мужик и свое занятие еще до рождения определены… Сколько на земле хороших и плохих занятий, столько и баб. Ни одно место пустым не бывает. Кому место гетеры, кому злой сирены, кому доброй семейной матроны…
– Да? Ну тогда называй все вещи своими именами, чего уж теперь! Не сирена и гетера, а стерва и проститутка! Тоже мне, развела романтизм! Вечно ты все приглаживаешь да по-книжному причесываешь!
– Нет, Паш, я не романизирую и уж тем более не причесываю. Ты же знаешь, я не люблю хамоватых выражений. Да и не обо мне сейчас речь… Я просто пытаюсь тебе объяснить, к чему нам надо готовиться, чего от этой Вики дальше ждать. Или, наоборот, не ждать… А если эта владычица морская нашего Митю в качестве мужа к себе приспособить захочет? Чтоб служил у нее на посылках?
– Да не дай бог…
– Так и я о том же. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что сирена никогда в матрону не превратится, потому как в нее изначально другие страсти вложены. У сирены конечная задача – зазвать и уничтожить, разжевать острыми зубками и выплюнуть… На то ей природой и власть дана. И нашего бедного Митеньку как раз и угораздило в эту власть по уши вляпаться. Потому что эта Вика – она не просто сирена, а всем сиренам сирена, самая что ни на есть махровая сирена. Сирена с большой буквы.
– Да не надо мне объяснять, Ань, я и сам все понимаю! От этого же не легче! Нет, как он так вляпался, а? Вроде бы никогда тряпкой не был… И подкаблучником не был…
– Да, не был. Но сиренам как раз подкаблучники и тряпки неинтересны, слишком легкая добыча. Кстати, ты знаешь, как она Митю называет?
– Как?
– Тряпка Тряпкин… Я случайно услышала. Позвонила ему, когда сирена в гневе была. Голос у Митьки, конечно, тоже в этот момент ужасно свирепым был, я даже не узнала, испугалась… Разговаривать не смогла.
– Ну, это уж… Ни в какие ворота! Какой еще Тряпкин!
– Я думаю,