имя – Вестник. Поиски – это всегда приключение. Охота, если угодно. Из тысячи мальфетто для наших целей годится только один. Нередко наш потенциальный соратник попадает не к нам, а в руки инквизиции. Таких уже не спасти. Ты первая, кого нам удалось вырвать из их когтей. Прими мои поздравления, – добавляет он, подмигивая мне янтарным глазом.
Жнец. Вестник. Общество людей с прозвищами и скрытыми намерениями. Глубоко вздыхаю, вспоминаю другие имена, густо обросшие слухами.
– Мне никто не сказал, что это место… публичный дом.
– Двор наслаждений, – поправляет меня Раффаэле. – Публичные дома – они для бедняков и тех, кто лишен вкуса.
– Двор наслаждений, – повторяю я.
– К нам приходят послушать музыку, побеседовать, насладиться красотой, посмеяться и проявить остроумие. Мы угощаем наших посетителей изысканными кушаньями и тонкими винами. Они забывают о своих бедах. – Раффаэле застенчиво улыбается. – Иногда за дверями спальни. Иногда в постели.
Эти слова настораживают меня.
– Надеюсь, для вступления в Общество Кинжала мне не надо становиться жрицей любви? – спрашиваю я и поспешно добавляю: – Не сочтите мой вопрос оскорблением.
Раффаэле тихо смеется. Как и все в его облике и манерах, смех тоже доведен до совершенства. Смех Раффаэле похож на летние колокольчики. Мои тревоги куда-то исчезают. На сердце становится легко.
– Род занятий не всегда говорит о натуре человека. И потом, дорогая Аделинетта, ты еще слишком юна. Никто из Двора Фортунаты не посмел бы принудить тебя к ублажению посетителей… если тебе самой это не по душе.
У меня густо вспыхивает лицо.
Раффаэле ведет меня дальше. Ветер доносит весенние запахи. Похоже, публичный дом… двор наслаждений… стоит на склоне высокого холма. Вскоре моя догадка подтверждается. Я смотрю на город, раскинувшийся внизу, и у меня захватывает дух.
Эстенция.
Купола из красного кирпича и широкие чистые дороги. Прихотливо изогнутые шпили, широкие арки. Узкие боковые улочки, похожие на цветники, увитые плющом. Величественные бронзовые памятники, сверкающие на солнце. На улицах полно народу. Сверху кажется, что люди бессмысленно снуют между домами. По проезжей части катятся повозки, нагруженные бочками и ящиками. Главные площади можно узнать по мраморным статуям двенадцати богов и ангелов. Подножие статуй утопает в цветах. А за всем этим разноцветным великолепием – гавань. Сотни кораблей бросают якоря и поднимают паруса, готовясь отплыть. Грузные галеоны. Юркие, как ртуть, каравеллы. Их белые и коричневые паруса сверкают под ослепительно-синим небом. Здесь можно встретить суда любого государства. Каких только флагов не увидишь на мачтах! Между кораблями снуют длинные гондолы. Издалека доносятся звуки колокола. На горизонте зеленеет цепь островов. За ними – гладь Солнечного моря. А в небе…
Я даже вскрикиваю от удовольствия, глядя, как над гаванью, лениво помахивая крыльями, скользит громадная птица. Чем-то она похожа на океанского ската. Огромные крылья кажутся почти прозрачными.