какие такие провинности его послали к господину, дом которого выглядит столь скверным образом.
Впрочем, посыльный ничем не выдал своих чувств, когда к нему спустился дон Санчус. При виде барона он тут же вскочил с места и, резко поклонившись, точно вколотив одним махом гвоздь в пол, подал письмо, оставаясь в согбенном положении все время, пока наш хозяин не прочитал его.
– Мой милый Ферранте, – позвал меня наконец дон Санчус, подслеповато озираясь по сторонам.
Я подошла, склонившись перед ним в поклоне придворного.
– Мой милый Ферранте. Право же, несправедливо с моей стороны сразу же загружать тебя работой, но, видно, таковы обстоятельства. Я срочно должен выехать в Касерес с этим господином, – они одновременно поклонились друг другу на придворный манер, при этом дон Санчус лишь склонил голову, как кланяется король своим подданным, посланец же отвесил глубокий поклон, точно слуга. – Тамошние власти хотят, чтобы я помог им в решении одного запутанного дельца. Тебя же, мальчик мой, я оставляю здесь за старшего. Не обижай моего верного Карнелиуса и, что бы ни случилось, не заходи в мою лабораторию. Все остальное в твоем распоряжении. Понятно? – он похлопал меня по щеке. – Надо же – ты еще не бреешься…
Я покраснела, хватаясь за подбородок.
– Никаких особых распоряжений не будет, ты уже имел возможность осмотреть дом и сам найдешь себе дело, – с этими словами дон Санчус поднялся к себе наверх и вскоре вышел, будучи одетым в дорожное платье.
На мою ладонь лег толстенький кошелек с монетами. Взвесив его на руке, я не без удивления поняла, что причиной нахождения дома в столь плачевном состоянии было отнюдь не безденежье добрейшего дона Санчуса, а единственно запредельное и необъяснимое нерадение его слуг.
Попрощавшись с хозяином, я велела Андресу заняться стиркой, а сама сходила на базар и отыскала там девушку для работы служанкой. Заплатив ее родителям, я проверила деньги и сразу же прошлась по рынку. Новоявленная помощница показала, насколько хорошо она умеет торговаться с местными продавцами, и где, по ее мнению, можно приобрести самые свежие и хорошие овощи.
Придя домой, я отправила уже ненавидящего меня Андреса отдраивать лестницу на второй этаж и одновременно пристроила Клариссию, новую служанку, к корыту – достирывать белье. Сама же я прошлась по двору и, заглянув в стойло, обомлела.
Единственная лошадка, стоявшая в нем, была грязна, больна и, по всей видимости, не каждый день ела. На мой вопрос, отчего бедное животное доведено до такого состояния, Андрес промямлил только то, что когда за господином присылают гонцов, то их сопровождает карета. Но меня такое объяснение не устроило, так что пришлось вновь идти в город и искать там разбиравшегося в лошадиных недугах конюха.
В общем, день выдался весьма хлопотным.
На приведение дома в божеское состояние ушла неделя и все деньги, оставленные доном Санчусом. Но зато к приезду хозяина все сверкало и блестело. В начищенных подсвечниках горели