Вопросы о России. Свободная монография. Владимир Иванович Немцев

и мази, на благовония и арабские скакуны, и ещё интересом к мусульманскому поверью, «будто судьба человека написана на небесах»…

      Лермонтов же и его единомышленники всё равно в размышлениях своих обращались больше к западу. Не напрасно Белинский в рецензии на второе издание романа Лермонтова начинает перечислять произведения Фенимора Купера, впрямую указывая на замысел «романтической трилогии» «из трёх эпох русского общества». И по этому поводу Эйхенбаум так объясняет эпопейные писательские планы, началом которых может выступать «Герой нашего времени»: «Думается, что Белинский привёл эти заглавия куперовских романов не для того, чтобы просто напомнить их читателям; а для того, чтобы дать им точнее понять, каков был замысел Лермонтова: „Последний из Могикан“ – это дворянство екатерининской эпохи; „Путеводитель в пустыне“ и „Пионеры“ – это роман о декабристах, в котором должны были появиться Грибоедов и Ермолов; „Степи“ – это николаевская эпоха. В „Войне и мире“ этот замысел частично осуществился (как в истории непременно осуществляется всё органическое, живое); что же касается „Героя нашего времени“, то он, вопреки мнениям Самарина, Шевырёва и других, оказался тем зерном, из которого в дальнейшем вырос русский психологический роман»82.