мое внимание немедленно привлек пятый, самый маленький из детенышей. У этого крохи была бархатистая черная шерсть и растерянные коричневые глаза. Он был явно гораздо медлительнее не только своих братьев и сестер, но и других щенков своего возраста, с которыми мне приходилось работать на курсах. Он потерянно бродил по вольеру, напоминая малыша, который едва научился ходить и случайно угодил на площадку для роллер-дерби[2]. Веселая ватага, проносясь мимо, всякий раз сбивала его с ног. Не успевал он подняться, как снова оказывался на полу. Наконец ему удалось убраться в сторону, и он начал бесцельно слоняться по коробке, подобно бильярдному шару врезаясь в ее борта и меняя направление своего движения неожиданно для себя самого.
Он оказался у меня в руке, прежде чем я успела осознать, что наклонилась, чтобы поднять его.
Пушистая шерстка его белоснежной грудки напоминала манишку для смокинга и сочеталась с белыми носочками на двух задних лапках. У него были крошечные треугольные ушки с загнутыми вперед, но не касающимися его угольно-черной головы концами. На мордочке застыло забавное, почти отрешенное выражение, как будто он вслушивался в какие-то отдаленные, только его слуху доступные звуки.
Обычно щенок, оказавшись в руках у незнакомца, начинает извиваться всем телом, силясь вырваться. Но этот малыш и не думал вырываться. Наоборот, он успокоился и замер в моей ладони, как будто обрадовавшись неожиданному вниманию. Я приподняла его над полом всего на тридцать секунд, чтобы оценить склад его психики. Уверен ли он в себе? Нравится ли ему контакт с человеком? Растерялся ли он? Как я и подозревала, кроха так и повис в моей руке, то ли оторопев, то ли необъяснимым образом расслабившись. Мне трудно было определить, в чем причина подобного поведения, но я заподозрила, что он даже не понял, что находится уже не на полу.
Ну как я могла не влюбиться в этого прелестного беспомощного малыша, уставившегося на меня доверчивыми щенячьими глазками?
Надо отметить, что в моей жизни не было более неудачного момента для появления в ней еще одной собаки. Видимо, этим и объяснялось то, что именно сейчас Вселенная поместила этого щенка на моем пути. У меня было множество причин вернуть бедняжку в вольер, развернуться и уйти прочь. Мой супруг Лоренс все еще восстанавливался после срочной операции. Он лег в больницу с подозрением на лопнувший аппендикс, но его пришлось спасать от запущенной болезни Крона. Врачи провели сложную операцию, удалив почти два фута его тонкого кишечника, после чего он слег с инфекцией, поразившей почти всю пищеварительную систему и едва не приведшей к летальному исходу. К счастью, Лоренс оказался достаточно упрямым. Иногда мне кажется, что он сопротивлялся изо всех сил только для того, чтобы доказать своим пессимистично настроенным докторам, что они ошибаются в своих прогнозах. Последовали долгие месяцы выздоровления и восстановления, и он наконец-то смог вернуться к своим обязанностям начальника отдела в компании, торгующей информационными технологиями.