черный, с рогами и хвостом. <…> Сам царь Ирод называл его:
– Сатана.
И такого смеха, и таких прыжков, и такого взаправдашнего хвоста, и такого «нет», и таких вил, и такого «иди» – не видел, не слышал…{49}
Описание совместного похода на спектакль – подробный анализ взаимоотношений ребенка и взрослого. Сын доверяет отцу и любит его. А отец? Он сердится, наверное, его раздражает боязливость сына. Может, отец хочет добиться от него более мужского поведения? Корчак-воспитатель в обиде на него за то, что презирал детский страх, не разобрался, не приласкал. Маленький Генрик, великодушный, как все дети, прощает.
Ведь, возвращаясь с представления домой, они заходят поесть мороженого, а может, выпить воды с соком – с мамой бы и речи быть не могло о таком, в приютском зале было жарко, ребенок вспотел и может простудиться. Ребенок и впрямь простужается – рассеянный отец даже не заметил, что сын потерял шарф. Правда, простуда не очень сильная, но мальчика приходится уложить в постель. Может, это демонстративное действие, направленное против безответственного папы? Мама предупреждает: никакого мороженого до самой весны.
Между родителями происходит какая-то игра. Генрик лежит в постели уже третий день, а когда отец подходит к нему, мама сурово одергивает:
– У тебя холодные руки. Не подходи.
Отец, покорно выходя из комнаты, бросил на меня многозначительный взгляд.
Я ответил тайным веселым взглядом, означающим что-то вроде:
– Она хорошая.
Думаю, мы оба чувствовали, что на самом деле не они – мама, бабушка, кухарка, сестра, служанка и панна Мария (гувернантка), – не вся эта бабская компания правит домом, а мы, мужчины.
Мы в доме хозяева. А уступаем ради священного спокойствия{50}.
Но эта близость была зыбкой, на нее нельзя было полагаться. Отец – возбудимый, легко менявший настроение – все время создавал в доме ощущение беспокойства. Нельзя было предугадать, как он отреагирует на какое-либо событие, проступок. Поведет ли себя как дружелюбный товарищ или раскричится, обвинит в глупости? Мать все чаще плакала. Все болезненнее отзывалась отцовская рассеянность на семейной жизни. Презрение, невнимание, беззаботность. Усиливались его чудачества, раздражительность, непредсказуемость. Постепенно его приступы неконтролируемой ярости стало невозможно выносить.
А потом случилось несчастье, изменившее всю жизнь семьи. После очередного приступа агрессии, который был сильнее обычного, мецената Гольдшмита забрали в психиатрическую больницу, где ему поставили диагноз: бредовое расстройство.
Генрику было тогда двенадцать лет.
7
Не уходи
Было страшно. Меня душили слезы – Не уходи, папочка.
Поначалу мальчик не осознавал ни причин, ни масштабов несчастья. Через некоторое время отец вернулся домой. Затем приступ безумия повторился. И снова пришлось отвезти его в больницу. Лечение стоило дорого. Начались материальные проблемы.