Они слишком сильно отличаются от местных. В случае захвата таких кораблей, Служба безопасности ФНТ может задастся вопросом, откуда они и как появились у пиратов? Рекомендую закупать корабли для передачи нам в Котелке или других государствах Востока, они больше походят на построенные в Центре Мира.
Ваше сиятельство, я в очередной раз выражаю свое сомнение в правильности открытой переписки с полевыми агентами. Служба безопасности ФНТ во время последних событий показала свой высокий профессионализм. Необходимо что-то делать с подобными донесениями. Шифровать их или еще как-то защищать от прочтения противником!
И последнее.
Сообщаю Вам, что в дальнейшем менять направление работы не намерена, как бы это не было нужно Империи. Я там, где должна быть, занимаюсь тем, чем должна заниматься и буду рядом с теми, с кем суждено Светлой.
С уважением к Вам, агент Змейка».
Эпилог. И, все-таки…
Капитан обнял за плечи Лайану и скомандовал:
– Отдать швартовы! Малый вперед, подача гелия на треть!
И «Серебряный орел» плавно отошел от причальной мачты, грациозно набирая высоту и ход.
Впереди их ждали постройка пиратских баз, собирание эскадр, рейды, налеты, бои. Два неудачных восстания в Арлидаре, создание и короткая жизнь Республики Драконьих Гор, и многое другое, что сделало жизни знаменитого адмирала пиратов Далкина и одной из величайших шпионок современности Лайаны легендой.
История 2. Кочевник
Глава 1. На краю бесконечности
Трорвль сидел на границе трех бесконечностей. Позади него легкий ветерок неспешно поглаживал мягкую зеленую шкуру бескрайней степи. Впереди, как отраженье той же степи, чуть лоснясь, поблескивало Дышащее море. Такое же бескрайнее и ровное как приморская степь. Море действительно дышало – от почти горячей воды поднимались струйки тумана, легкими вихорьками, постепенно растворяясь в воздухе, неспешно улетали в третью бесконечность. Черное ночное небо, пронизанное яркими искрами звезд, с тусклым зеленоватым Глазом Змеи, почти в зените, и половинкой Янтаря на закате, мягко подсвечивающей пробегающие по сочной степной траве волны. Синь еще не взошла, но уже высветила небо над водной гладью. Еще немного и она поднимется из глубин моря, бросит на его поверхность ослепительно яркую лунную дорожку.
И полным диссонансом всему этому тихому величественному Миру были мысли молодого кочевника. Мысли, навеянные, казалось бы, таким хорошим праздником – днем рождения.
«Четыре периода – шестнадцать сезонов».
Трорвль горько усмехнулся.
Эти цифры вызывали почти физическую боль. И жгучую ненависть. Ненависть к его родителям. К тому неизвестному отцу, что сгинул в Побоище четыре круга назад. И к матери Раральде, уже престарелой сморщенной женщине, которая всегда заботилась о нем больше, чем о других его братьях и сестрах. О тех, что не выжили, не пережили детские