скоро Маринка приедет. Рано ещё нам с ней встречаться. И мне уже пора на тот свет возвращаться.
– А вот и не угадала! Родоки вернутся только послезавтра! – прицокнула языком Рита.
– Повторяю, этой ночью Маринка явится. Тимофей исчез… Незадача с ним.
– «Исчез»… «Незадача»… «На тот свет возвращаться»… Для пущей важности страшилок накидала?
– Вот что я скажу тебе, Рита, – внучка ты неблагодарная… К сожалению…
Маргарита горько вздохнула и растворилась.
Из-под книжного шкафа настороженно вылез Обормот, принялся недоверчиво обнюхивать дом. Рита кота позвала, на руки взяла, погладила. А он неожиданно зашипел.
– Ах, ты, обормотина жирный! Уродец безухий! – обиделась Рита.
Обормот ударил лапой, убежал.
– Забыл, кто тебя от смерти спас, у «мажоров» выкупил? Хорошо, бабушка Римма – добрая душа, деньгами выручила, об этом папа и мама до сих пор не знают! Вот что я скажу тебе, Обормот, – кот ты неблагодарный! К сожалению…
Кот невозмутимо запрыгнул на подоконник и принялся старательно умываться.
– Не умывайся – не зови гостей! Видеть никого не желаю! – прикрикнула Рита.
Она набрала воды, слегка подогрела, бережно полила орхидею. Тумбочку прямее поставила, ящик и дверку плотнее закрыла. Сняла мятое покрывало с кровати, струсив на крыльце, аккуратно застелила. Утюг подняла, на место поставила. Зеркало проверила – гладенькое, а то девчонки говорят «разбитое зеркало – разбитая любовь». Брезгливо скривившись, Рита влажной тряпкой вытерла кровавый след у двери, тряпку выбросила в мусорный бак, вымыла руки. Вышла во двор. Возле калитки, вытянув лапы, будто в коме, лежал Батон. Рита нагнулась, прислушалась – дыхание ровное, нос холодный, но суховат. Вернулась в дом, в кладовке нашла коврик и плед, оставшиеся после Амура. Батону под голову коврик положила, пледом укрыла.
Ближе к ночи послышался радостный лай Батона, резко отворилась входная дверь. Марина – чернее тучи, втащила дорожные сумки. Обормот мгновенно слинял с подоконника, как порядочный, улёгся в кошачий диванчик на полу. Марина прямиком к подоконнику проверить, цела ли её «пафиопедилум сукхакула». Первый признак плохого маминого настроения.
– Что это с Батоном? Встретил, но какой-то не такой! Вялый, что сонная муха. И чего это Амура коврик и плед на земле валяются? Случаем Батон не заболел? – заговорила Марина.
– Не заболел, с ним всё нормально… А папа где? – всполошилась Рита.
– Не знаю, где твой папа! – истерично выкрикнула Марина.
– Как не знаешь? Разве вы не вместе были?
– В том то и дело, вроде, всё ладком. Вечером всей компанией хорошо посидели под шашлычок и коньячок. Шутили, анекдоты рассказывали – всё как положено. Тимофей на гитаре играл, пел, мы подпевали. Утром тремя машинами выехали в лес, играли в теннис, волейбол. Рыбы наловили, развели костёр, уху «по-царски» сварили. Обедать – а Тимофея нет! Обыскались, но не нашли, не дозвались! – Мама, почему ты злишься? – Радоваться