В очках? – хмыкнул фон Съедентент. – Малыш, не дури. Нельзя быть таким женоненавистником. Дитя прелестно смущалось и краснело. И ничего темного в ней не было.
– А ты думаешь, демон явился бы перед тобой, не спрятав эманации? – съязвил Тротт. – Естественно, он должен выглядеть максимально невинно. Вы говорите – ничего подозрительного не произошло. Но девица сидела прямо напротив стоящего за кафедрой Саши и чуть ли не сканировала его.
– Она в очках, видит плохо, поэтому, наверное, и села на первый ряд, – не очень уверенно протянула Виктория. Видимо, тоже вспоминала девочку.
– Возможно, – парировал неумолимый Макс. – А возможно, она оценивала обстановку и принюхивалась к основному блюду.
– О какой девушке речь? – спросил Свидерский. Он тоже сейчас видел не очень хорошо.
– Ее зовут Алина Богуславская, – Макс встал и пошел мыть опустевший стакан. – На бейдже было написано.
– Все-то ты замечаешь, – Виктория следила за ним блестящими глазами.
– Богуславская? – Александр Данилович нахмурил лоб, вспоминая. – Если не ошибаюсь, именно она набрала лучший балл при поступлении – по немагическим предметам. Дара там еле-еле. Но визуально не помню.
– Покажу завтра, – пообещал Мартин. – Прелестная малышка, такие щечки!
– Ты заделался педофилом? Герцогини слишком потрепаны для нашего бравого постельного рыцаря? – голос профессора Лыськовой так и сочился ядом. – Она же тебе в праправнучки годится!
– Упаси боги, Вики, за кого ты меня принимаешь? – даже несколько обиженно ответил Мартин. Обиде немало способствовала изрядная доза алкоголя в крови. – Я не совращаю малявок. В мире полно женщин постарше.
– А я вот ничуть не удивлюсь, – Виктория допила пиво из бокала, протянула его собеседнику. – Вспомни Стефану Томскую. Ей было шестнадцать.
– Да, но мне было семнадцать! – раздраженно ответил барон, наполняя бокал. – И если бы я знал, что ты следующие шестьдесят лет будешь мне об этом напоминать, я бы сбежал от нее прямо через окно общежития.
– Кстати, – вспомнила Вики, – эта девочка тоже живет в общежитии. Я присмотрюсь к ней. Но еще раз скажу, я сидела рядом и ничего темного не почувствовала.
– Никто не почувствовал. Она может быть еще не проявившейся, – напомнил Макс, движением руки создавая Зеркало. – Все, мне пора. Я и так с вами выбился из графика, придется работать после заката. До завтра, коллеги.
– До завтра, – отозвались мужчины, а Виктория проводила уходящего природника тоскливым взглядом.
– Хватит уже сохнуть по нему, Вики, – хмыкнул Мартин. – Зачем тебе этот сухарь, когда есть живой, сексуальный и красивый я?
Свидерский покачал головой. И когда им надоест? Усмехнулся: уже стал бурчать и разговаривать сам с собой, как старый дед.
– Может, я хочу остаться единственной женщиной, с которой тебе не удалось переспать, Мартовский Кот, – обидно отрезала Виктория. – И вообще, не твое дело, по кому я там сохну. За своими