американских ненасильственных переворотов на постсоветском пространстве, важно акцентировать внимание на их геополитической и геоэкономической природе. Причем геополитику мы сознательно ставим на первое место, поскольку именно власть, стремление субъекта политики воздействовать на объект определяют ход исторических событий. В свою очередь, геоэкономика – инструмент влияния на планетарные процессы, но никак не служит самоцелью. Каждый исследователь может удостовериться в логичности подобных построений, просмотрев мемуары и биографии влиятельных финансистов XIX и XX вв.: прямо или косвенно, все они единогласно твердили о том, что желают власти и признания, но никак не денег; большие финансы, двигающие экономическое развитие национальных экономик, озабочены задачей накоплений не для самих накоплений, но для власти.
Обратимся к опыту влиятельного международного банкира Д. Рокфеллера, описавшего данный феномен на примере мотивации предпринимателей: «Конечно, желание заработать деньги является одним из важных аспектов мотивации, однако существуют и другие, часто не менее важные… Предпринимательство одновременно предоставляет возможности удовлетворения творческого инстинкта человека, его жажды власти и страсти к игре. Было бы вводящим в заблуждение упрощением игнорировать тот факт, что интерес к процессу достижения результата является целью для многих, считающих получение прибыли более или менее ценным попутным продуктом»[64].
Аналогичный принцип движет и Америкой на постсоветском пространстве. Внешняя политика США готовит плацдарм для контроля над мировым развитием, как она это делала после двух мировых войн. Однако на этот раз речь идет уже не о контроле над Европой или Британской колониальной империей; комплексная взаимозависимость вынуждает США привлечь под свои знамена всю «дугу нестабильности»: от Западной Африки до Восточной Азии. Ответственные политики в Вашингтоне и финансисты на нью-йоркской Уолл-стрит понимают, что подобная задача нереализуема без участия России, ее военно-политического и человеческого потенциала.
Ненасильственные перевороты на постсоветском пространстве, блокирующие российское влияние в Восточной Европе (Украина), Закавказье (Грузия) и Центральной Азии (Киргизия) есть подготовка к глобальному партнерству Америки и России, в которой Белый дом намерен играть первую скрипку.
Мировая политика становится заложником двух гипертрендов. Первый из них носит восходящий характер, выраженный в следующем: рост народонаселения в нефтеносных арабо-мусульманских странах создает для США угрозу доступа в этот макрорегион, главенство над которым обеспечивало американскую гегемонию на протяжении всего XX в. Второй гипертренд – нисходящий: он кроется в стремительной урбанизации Северной Америки и Европы, население которых утрачивает былую тягу к далеким военным кампаниям, они все менее активны с политической точки зрения; государствообразующие этносы вымирают