мучительным. Каждое напоминание о ее прошлой благополучной и счастливой жизни резало по нервам, убивало.
– Я не убийца, конечно, – рассуждала, между тем Виолетта, стягивая со спины рюкзачок, освобождаясь от него, словно от тяжелых пут, – но с удовольствием всадила бы в него несколько пуль. Скотина! Ничего, он еще у нас попляшет!
– Пойду пущу воду, смою с себя всю эту мерзость.
– Ты хорошо подумала? Потом, когда помоешься, обратного хода уже не будет, это я про экспертизу и все такое.
– Нет-нет, в полицию я точно обращаться не буду.
В дверь позвонили, Таисия вздрогнула.
– Не открывай, – прошептала, давясь мгновенно образовавшейся сухостью в горле, Виолетта. – Пожалуйста. Это за мной.
Таисия на цыпочках подошла к двери.
– Виолетта, у меня две двери, так что не бойся. Но, думаю, это все же ко мне. Сейчас посмотрю в глазок.
Мысленным взором она уже в который раз увидела стоящего за дверью Мишу, и сердце ее при этом заколотилось так, словно это было реальностью.
Но за дверью стояла соседка Зоя Григорьевна, мать депутата Госдумы, женщина хоть и строгая, но с добрым сердцем. Она, одинокая и скучающая, заглядывала к Тае время от времени, чтобы угостить ее выпечкой или попросить у нее по-соседски соли или какой-нибудь мелочи. В планах Таи было пригласить ее как-нибудь в «Преферанс» на ужин, чтобы продемонстрировать ей свой талант певицы, а заодно сделать ее постоянным гостем Мишиного ресторана. Однако все это так и останется лишь планами.
– Таечка? Можно войти?
На Зое Григорьевне был красный шелковый халат, в тон красному лаку на длинных коготках. Аккуратная стрижка, подтянутая кожа лица, умеренный макияж – все это сильно молодило семидесятилетнюю женщину.
– Да, Зоя Григорьевна, входите, пожалуйста.
– Таечка, надо поговорить. Где нам лучше расположиться?
Тая пригласила соседку на кухню. Виолетта посчитала лучшим скрыться.
– Я не сплетница какая-нибудь и вообще не терплю сплетен. Но то, что я тебе сейчас расскажу – ужасная история, которая приключилась буквально на моих глазах! Конечно, я увидела и услышала все, находясь на своей территории, то есть в своей квартире, за дверью, но все видела в глазок и все слышала. Так вот. Я о Леночке Борисовой.
– О Лене?
Она имела в виду соседку, квартира которой находилась на третьем этаже. То есть на этаж выше, однако на втором, рядом с дверью в квартиру Таисии, располагался другой, черный, или тайный, ход на нижний этаж двухэтажных апартаментов Борисовых.
– Ты же знаешь, этот, с позволения сказать, кобель Борисов частенько пользовался черной дверью, чтобы впускать туда своих любовниц. На его, так скажем, официальном этаже проживает одна весьма любопытная дама, приятельница его матери Маргариты Петровны, поэтому в отсутствие Леночки Борисов впускал своих любовниц с нашего этажа. Нам-то с тобой об этом хорошо известно. Но, повторяю, я все это говорю тебе не ради того, чтобы просто почесать языком. Ох, Тая… Что-то я много наговорила,