попытки как-то объяснить совершенные святыми людьми чудеса, оперируя физическими константами. Например, предполагают они, отроки в печи огненной не сгорели потому, что были обуты в асбестовые чулки или, дескать, что Моисей превратил посох в змею путем предварительного гипноза самой змеи, и проч. Но все подобные потуги бессмысленны, поскольку сводят духовное служение к фокусничеству, а человек истинно святой жизни никогда не опускался до спекуляций своими способностями (о которых он зачастую ранее – до совершения чуда – и не подозревал).
Жизнь истинно святого человека преисполнена трудностями и испытаниями, порою такими, которые он возводит сам на своем пути или не избегает их. Духовная чистота, порядочность, любовь к ближнему и глубокая вера в Создателя – вот краеугольные камни истинной святости, хотя даже сочетание всех этих качеств еще не дает гарантий того, что этот человек будет причислен к лику святых. Как, впрочем, и причисление к этому лику – тоже еще не гарантия того, что этот человек – есть истинный святой, пусть даже он и был безупречен при жизни. Любовь окружающих и почитание данного человека обществом – это еще не повод для того, чтобы объявлять его святым. И у католической церкви, и у православной есть методы определения того заслуживает ли тот или иной человек причисления к лику святых или же он достоин просто доброй памяти. Порой совершаются попытки спекулировать этой памятью и пересмотреть канонические правила. Возьмем хотя бы Кароля Войтылу (прошлого римского папу Иоанна Павла II). Он был весьма деятельным человеком, примерным христианином, до последнего вздоха разъезжал по миру и многое сделал для утверждения в умах миллионов людей идеалов католической церкви. Однако прожектерскими выглядят попытки его восторженных почитателей спустя неполный год после его кончины с места и в карьер приступить к его канонизации. Подобная поспешность способна принизить святой чин в глазах верующих и свести на нет сам институт канонизации. Недаром же в традициях даже католиков предоставить усопшему праведнику полвека для того, чтобы совершаемые им чудеса могли проявиться в полной мере.
Способности человеческого организма безграничны. Из телепутешествий по странам Востока мы видим, каким изощренным пыткам способен подвергнуть себя человек – подвешивая себя на крючьях, терзая лицо клинками или пронзая иглами собственную плоть – однако способность терпеть боль или подавлять чувствительность нервных окончаний – это не больше чем факиризм и если эти самомученики думают, что подобными самопытками угождают Богу, то жестоко в этом ошибаются, ибо мученичество – ничто без любви к ближнему.
Глава 3. Обратимся к энциклопедиям
В памятниках первоначальной христианской древности, до половины IV в. и даже до V в., как у восточных, так и у западных христиан слово святой – αγιος (греч.) или sanctus (лат.) – по мнению Мартиньи («Dictionnaire des antiquites») отнюдь не было усвояемо так называемым ныне канонизованным святым, т. е. ни апостолам, ни мученикам, ни