столько для того, чтобы отметить получение главной роли, сколько, а точнее, именно для того, чтобы повесить на меня проблемы Михаила. Как говорит в таких случаях Мыкола: «Ты так права, что даже противно становится!».
– Слышала вчера по телевизору, что директора в кабинете убили, а еще раньше все его родные умерли. И есть подозрение, что их тоже убили. Только я не понимаю, при чем здесь Михаил?
– А при том, что он на заводе ссуду беспроцентную на строительство дома на два года взял, этим-то его со службы и сманил одноклассник его бывший, который там в то время работал. Ведь квартиру получить у Миши никаких шансов не было – их с Надюшей здесь четверо, да и метраж достаточный. Вот он и соблазнился, думал, что успеет дом выстроить, переедут они туда всей семьей, а эту квартиру продадут. Да завис со строительством, а ссуду скоро возвращать надо. Что делать? Денег на продолжение строительства нет – цены растут как на дрожжах. Дом недостроенный тоже хорошо не продашь, да и жалко – сколько сил в него вложено было. Если бы директор был жив, Михаил с ним как-нибудь договорился бы. А сейчас там зять всем заправляет. Вот он и заявил, что если Миша и еще там один зам есть, из бывших милицейских… Солдатов Федор Семенович…
– Пончик? – невольно вырвалось у меня. – Так это же мой бывший начальник. Я же в Пролетарском райотделе ни много ни мало восемь лет проработала.
– Да, он. Миша его Семенычем зовет, он тоже ссуду брал, и ему ее тоже возвращать надо, да нечем. Вот этот зять и заявил, что если они ему убийцу найдут, то он им ссуду простит. Я к чему это все веду, может быть, поговоришь ты с Мишей? Я ему, ты только не сердись, рассказал кое-что из последнего твоего дела. Поговори, а? Может посоветуешь что-то, подскажешь? Со стороны же всегда виднее. А две головы все-таки не одна.
Я видела, что ему очень неудобно меня просить, понимала, что он чувствует себя виноватым перед сыном, который в общем-то и вырос без него, и хочет хоть как-то помочь ему. Все видела, все понимала, но вот не нравился мне его ненаглядный Михайлик. Хоть дерись, не нравился и все тут, но и Володе я очень хотела помочь и поэтому согласилась.
– Ладно, Володя, давай поговорю. Хотя, честно тебе признаюсь, не хотелось бы мне влезать в это дело. Никаких симпатий эта семейка у меня не вызывает, – покачав головой, сказала я.
– Да ты и не влезай! Ты только выслушай. Вдруг у тебя какая-нибудь светлая мысль появится?
– А у меня все мысли светлые, – нахально заявила я и сама от этого рассмеялась.
– Вот и хорошо! Сейчас я Мишу позову, он заодно и кофе принесет, – и Чаров торопливо вышел из комнаты.
«Ну, сейчас я этого сыночка разложу на составляющие! – злорадно пообещала я самой себе. – Светлые мысли мои ему, видите ли, понадобились! Не волнуйся, насыплю полное лукошко!». Едва услышав о том, что Володя рассказывал сыну о моем последнем деле, связанном как раз с родственниками Матвея, я тут же поняла, о чём именно собирается просить меня этот строитель-неудачник. И словно в ответ на мои мысли в кабинет вошел Михаил, в одной руке у него была большая турка, от которой исходил чудный аромат