напротив них на твердой полке и смотрел перед собой. Так, будто в купе вообще никого не было…
Лера непроизвольно поежилась, глядя на истукана- милиционера, и он тут же ожил:
– Холодно? – тяжёлая рука командира легла на угловатое плечо девчонки.
Та лишь угрюмо дёрнула головой, но ему, видно, было неинтересно Леркино мнение. Милиционер встал, снял с верхней полки грубое шерстяное одеяло и закутал девочку, невзирая на её слабое сопротивление.
– Есть хотите? Может, чаю попить?
Оба энергично замотали головами: капитан может опять плюнуть на их желание, а после калининского ресторана есть уже было просто некуда…
– Ну и чего вы так переживаете? – капитан вдруг улыбнулся, от чего его лицо сделалось ещё страшнее. Так мог бы улыбаться медведь, только очень голодный… – Не просто так везут. С удобствами. Значит, кто-то сильно вами заинтересовался… – он снова жёстко улыбнулся и полез в планшет, – товарищ нарком просто так никого не дёрнет. В Советской стране лишних людей нет – ни Онегиных с Печориными, ни Обломовых со всякими там Мышкиными-Раскольниковыми. А коли появятся, так мы их враз. – он недоговорил, а лишь погладил обоих ребят по головам, – вот что, малые: сейчас нам чайку спроворят, у меня вот сухари есть, сахар, – из планшета появился небольшой сверток. – А потом – заваливайтесь да поспите. Поезд только утром придёт, а утро, сами знаете – вечера мудренее.
Белов заехал за Мартой по дороге на вокзал и, встретив у подъезда уже одетую женщину, помог ей сесть в машину.
– Александер, это твой автомобиль? – она с любопытством осмотрелась в салоне, отметив и могучую фигуру Михаила, и закреплённые в зажимах над дверями пистолеты-пулемёты.
– Да, Марта, – Саша кивнул, – служебный, но закреплён за мной.
– А мы с Клаусом так и не собрались купить авто… – она вздохнула. – Когда нашего Александера… мы потратили все сбережения на лечение, но.
– Да, – Белов качнул головой, – Клаус мне рассказывал. Но нужно жить и смотреть вперёд. Александер и Клаус погибли и за нас тоже. Чтобы мы могли жить и радоваться жизни.
– Да… – Марта слабо улыбнулась и полезла в сумочку за платком.
– Фрау Марта, не волнуйтесь, всё будет хорошо. Слава – очень хороший парень, а Лера. Лерка, конечно, девица с характером, но тоже – нормальная. Поживут у вас пару дней, а я пока решу все вопросы.
– Иисусе Христе, да пусть живут сколько угодно. Нас не так уж и много…
Марта, которую Белов устроил делопроизводителем в немецкую секцию Коминтерна, получала зарплату в двести пятьдесят рублей. Вместе с пенсиями, назначенными ей от советского и германского правительств – по триста рублей с каждой стороны, это составляло внушительную сумму и позволяло жить так, как бывшая учительница школы для девочек и мечтать не могла. Да ещё и невестка приносила в дом по восемьсот рублей ежемесячно. Но немецкая привычка к бережливости и экономии давала о себе знать, и женщины вели весьма скромный