благодарно смотрела на Тураева, и тот отвечал ей ласковым взглядом.
– Тогда до вечера, – попрощалась Милявская, которой хотелось как можно скорее уйти из прокуренной комнаты и глотнуть свежего воздуха.
Она протянула Алёне несколько бумажек с печатным текстом, куда несколько слов было вписано от руки.
– Обязательно забегите! С институтом я улажу, если появятся вопросы. Ничего не знаете – и ладно. Скажете мне всё это под протокол, подпишете, и свободны. Только не забудьте…
– Мы-то точно забежим, а вот за приятелей Чепеля не ручаемся, – предупредила Алёна. – Они могут и застрематься – прокуратура всё-таки.
– Ничего. Скажите им, что это не страшно, – перевёл словечко Тураев. – А если они начнут бегать от следователя, могут возникнуть подозрения, и тогда отмыться будет труднее. Ну, мы пошли, а вам счастливо сдать экзамены. Приятно было познакомиться.
– Нам тоже было очень приятно, – опустила густо накрашенные ресницы Ожерельева. – Только мы бы хотели знать, как там Лео.
– Думаю, что она сама скоро вам позвонит, – успокоил Артур, бережно, под ручку, выводя Милявскую в коридор.
– Только бы выбрали полчасика и съездили ко мне на Смолячкова, – вздохнула Милявская, озабоченно семеня рядом с Артуром. – Должны же понимать, как всё это важно! Взрослые уже люди. Да, а что произошло с Леоновой? Боль моя это общежитие, каждое утро просыпаюсь и думаю, как бы чего здесь не случилось. Вы располагаете временем?
– Да, конечно.
Тураев провёл Милявскую мимо прыщавого парня с красной повязкой, который на посту читал детектив – ему было мало реальных ужасов. Тощая дворничиха гоняла лопатой воду, стараясь пробить во льду сток к люкам. Несколько иномарок, как телята, уткнулись носами в крыльцо, и их с трудом удалось обойти.
– Галина Семёновна, мне вот в этот дом нужно зайти и проверить одну квартиру. Если вы будете так любезны, что подождёте внизу, мы сможем поговорить о Валерии. Сразу говорю, что окажу вам любую помощь, какая только потребуется. Но также могу попросить вас кое в чём мне помочь…
– Обязательно! – Милявская выглядывала из отороченного мехом капюшона, как из шалашика. – Пойдёмте! – И она потянула Тураева за рукав, приглашая перебежать улицу. – Нет, это ужасно! Девочки – куколки, а Валерия – вообще примадонна! И как живут! Грязь, сырость, клопы, тараканы. На кухне все горелки с плит украли, и одно время пламя на полметра взлетало. Это как раз в те времена, когда Павла Новикова убили. Теперь, правда, лучше стало, а всё равно сердце кровью обливается!
Как и рассчитал Тураев, дом, выстроенный в форме буквы «Г», имел угловой подъезд. Чтобы попасть в квартиру Рубецких, нужно было войти именно в эту дверь, самую маленькую и невзрачную из всех. Немудрено, что Рубецкие здесь не появляются, – ни лифта, ни домофона, ни металлической двери на улицу, даже почтовые ящики сломаны.
Но для Валерии лучше было бы жить здесь, а не пытаться обаять Вандышева. Такие чудесные превращения случаются только