накрыл широкой ладонью худенькое плечо акробата и кивнул.
– Конечно же вернусь, Тимур. Не переживай.
Малолетний артист скривился, а Шипу показалось, что он готов расплакаться – дворцовый чиновник оформил свое появление со всевозможной помпой и заставил труппу волноваться!
Густав мысленно приласкал Саула «надутым недоумком», улыбнулся друзьям и, протискиваясь в толпе, чувствуя, как в спину дышат трасы, пошел по длинному цирковому коридору к служебному выходу.
На жаркой улице посланников и Густава ждала карета. «Хорошо хоть не тюремная», – разглядывая немолодого равнодушного кучера и пару лоснящихся лошадок, почему-то подумал Шип. После появления трансформеров полковник мог ожидать чего угодно – поражение в правах продолжит действовать еще восемь дней, а у него, как бывшего начальника охраны правительственной резиденции, влиятельные враги имеются.
Но карета, хоть и красовалась гербом дворцовой канцелярии, была вполне обычной, а рыхловатый дядька-кучер не имел оружия. И судя по тому, как мгновенно он вытянулся во фрунт при виде показавшегося Саула, тот и в самом деле не был пешкой в придворной иерархии.
Но это обстоятельство совершенно не польстило Шипу и не избавило его от подозрительности. За бывшим шефом безопасности не могли отправить второсортного слугу. «Но вот зачем к Саулу приставили двух трансов?» – Этот вопрос не оставлял полковника до самого Дворца.
Если встать спиной к портовой бухте и поглядеть на недалекие горы, оцепившие столицу с севера, то первым делом в глаза бросалась резиденция правителя, которую все называли попросту Дворцом. Величественное здание занимало огромное плато, оно как будто вырастало из скалы. В мире, где практически безраздельно правит магия, прямые линии, способные создать углы, считались дурновкусицей (ведь всем понятно, что в углах способна притаиться злотворная ворожба!). Плавные изгибы стен и крыш придавали Дворцу видимость легчайшей пены, что выдавилась из скальных пород, заполнила собой расщелины и вольно выплеснулась на плато, свисая полукруглыми наплывами над ущельем с севера.
Дворец всегда поражал Густава великолепием и совершенством линий. В полдень, когда солнечные лучи падали сверху на зеленоватые искрящиеся стены, он напоминал полковнику гроздь винограда, свисающую с титанической фруктовой вазы. Шип прекрасно помнил прохладу помещений резиденции и запах благовоний, курящихся в парадных залах. Огромные помпезные помещения церемониальных залов нынче редко посещались – Пантелеймон не выносил затратных празднеств, но дворцовые колдуны все равно окуривали их, спасая резиденцию от тлетворной магии. Любой, кто посещал Дворец, выносил на себе изумительные запахи, одежду, вобравшую в себя аромат благовоний, многие хранили поколениями, не стирали. И одежда – пахла. Пахла напоминанием о посещении, дарила благость и причастность к высшей власти. В простонародье считалось, что эти фетиши способны исцелять.
Густав к доверчивым согражданам