понятным, отчего на всяких ответственных заседаниях сановник присутствовал с видом полного отсутствия, в таинственном молчании, не участвуя в словопрениях и не подавая никаких реплик. Далече пребывал он в то время – в творческих эмпиреях! Ведь всякое художество тем и отличается от более приземлённых видов деятельности, что не отпускает человека ни на минуту, не даёт душе покоя и отдыха. Процесс сочинительства с той или иной степенью интенсивности продолжается днём и ночью, в будни и праздники. Многие писатели признавались, что замыслы, пока не воплотятся, съедают их заживо, называли творческое состояние блаженной каторгой, своеобразной душевной болезнью, не позволяющей ни жить нормально, ни помышлять о чём-то другом.
И вот представьте себе: сидит загоревшийся очередным романическим сюжетом писатель в ответственном кресле, так сказать, у кормила власти. Способен ли он разбирать ход коммунальной реформы, соображать что-то там по тарифам на энергоносители, обдумывать меры поддержки аграрного сектора и другие далекие от внутреннего горения вещи, когда в голове у него рисуются сцены, роятся образы, слышатся монологи и диалоги героев, а то и просто течёт модный сейчас «поток сознания»? Только записывай! Не утерпит ведь дождаться конца рабочего дня – значит, строчит тут же, обложившись для вида деловыми бумагами. Нет, не ради гонорара, чистое это искусство, чиновников с таким жалованьем гонорары от сочинений интересовать не могут.
Известно и то, что художественно одаренные люди за пределами своих вдохновений вполне бесполезны, а для насущных дел бывают даже вредны. Не зря Чехов давал такой совет родителям гимназистов, пойманных за сочинительством: нещадно сечь розгами с приговором «Не пиши! Не пиши! Не занимайся сочинительством!» Потому что настоящим писателем сорванец может и не стать, а вот интерес и пригодность к ремеслу, торговле, коневодству и всем остальным человеческим занятиям в погоне за манящим призраком славы потеряет.
Помните, лет десять-пятнадцать назад у нас в стране держалась мода выбирать в депутаты всех уровней популярных артистов. То-то было проку от них! Нет, актёры – народ интересный, только у них один несомненный талант – перевоплощаться, всё другое может быть спорно. И вот сидит такой артист с мандатом на заседании, например, Государственной Думы, а сам никак выйти не может из образа, скажем, Хлестакова или Манилова, Дон-Кихота или, не дай Бог, Ричарда Третьего, и чувствует себя как на сцене. Соответственно образу рассуждает и голосует. Соответствующие образам выходят постановления и законы.
В самом деле, художественно одаренные натуры – люди, как правило, увлекающиеся, фантазии свои и вымыслы порой не отличают от реальности. Дай им власть – они из жизни нашей такой сюрреализм могут устроить, такой «натюрморт с битой птицей» сотворить, что только держись. Так что неожиданный поворот с московским сановником многие граждане восторженно