липом-опухолей по всему телу.
Боль трагическим образом напоминает ожоговую, но беда в том, что болевой синдром при этом заболевании является хроническим и прогрессирующим. То есть, муки увеличиваются с каждым днём.
Обычные для всех нас процессы одевания одежды или мытья тела вызывают ужасающие приступы непереносимой боли. Болезнь неизлечима, более того, нет методов купировать жуткие физические страдания, нет научных возможностей предсказать, что завтра болезнь Деркума не обрушится лично на ваш организм. В одно злосчастное утро без каких-либо предварительных симптомов можно проснуться заболевшим.
Один мой друг, офицер в отставке, несколько лет назад лечился в подмосковном ведомственном военном госпитале. После курса реабилитации он приехал ко мне погостить на пару дней и рассказал по-настоящему шокирующую историю.
К ним в палату поступил пациент, молодой человек лет 25-ти, с диагнозом невралгия тройничного нерва или болезнь Фотерджил. Это одно из самых болезненных состояний, известных медицинской практике.
Оно чаще встречается у женщин, в том числе молодых, известны даже случаи заболевания детей в возрасте 3-х лет.
Несчастные пациенты утверждают, что их лицо становится столь чувствительным, что адскую боль вызывает даже лёгкое дуновение ветра или громкий звук, не говоря уже о еде, бритье, чистке зубов или разговоре. Ощущения похожи на те, будто сквозь тело проходит молния.
Мой товарищ был в шоке от страданий несчастного парня с этим диагнозом.
Приступ начинался с того, что он судорожно хватался за голову обеими руками и начинал душераздирающе кричать. Иногда терял сознание от боли, что приносило временное облегчение. Но, к сожалению, чаще оставался в здравой памяти.
После первой стадии приступа молодого человека тошнило, затем он затихал, и некоторое время лежал, словно парализованный. Когда начиналась вторая стадия, его лицо в прямом смысле слова начинало менять цвет от бледно-синего до пурпурно-чёрного. Через некоторое время у больного уже не оставалось сил на крик, и он просто ужасающе тихо выл с каким-то демоническим горловым бульканьем. Его сердце выпрыгивало из груди, глаза расширялись, по лицу стекал липкий пот.
Внезапно раздавался последний вой, долгий, пронзительный и столь мучительный, что, казалось, его не могло исторгнуть человеческое существо.
Мой друг много повидал в жизни, но таких звуков не слышал никогда. Они периодически повторялись, то затихая, то переходя в завывания, а затем в бьющий в барабанные перепонки и сводящий с ума крик.
Смотреть на эти страдания было невыносимо. Самое страшное, что врачи были не способны что-либо предпринять, поскольку при болезни Фотерджил никакие болеутоляющие средства, даже морфий, вообще любые, пусть даже запрещённые наркотические препараты, совершенно не действуют.
Однажды вечером он с содроганием услышал разговор докторов в коридоре, из которого стало