Хейтеры. Джесси Эндрюс

– «нет, конечно», – фыркнула она. – Еще удивляется, что я спрашиваю. Вы же ведете себя как женатики. И говорите о своих членах, не умолкая.

      – Как женатики – это как?

      – Ну, пилите друг друга. Как будто один другому уже до смерти надоел, а деваться некуда.

      Я не стал говорить, что Кори мне как брат или, скорее, как собака. Точнее, я – его собака, а он – моя. Это прозвучало бы как-то не очень. Не стал и рассказывать, как в девятом классе один парень сбил меня с ног на тренировке по футболу, и я заплакал, а Кори словно голову потерял и набросился на того парня, а все потому, что мы с ним играли в одной ритм-секции в джаз-бэнде. Он сделал такие безумные глаза и начал орать, что сейчас у того парня будет большая, мать его, проблема. Наверное, после этого мы оба должны были почувствовать себя неловко – можно подумать, я дамочка какая-то, на которую напали в переулке, а Кори – Бэтмен. Но почему-то тот случай лишь укрепил нашу братско-собачью дружбу.

      – Настоящие голубые никогда не стали бы шутить о членовредительстве, – это было лучшее возражение, которое у меня нашлось.

      Эш пожала плечами. Я взглянул на нее. А она на меня. Мы долго смотрели друг на друга. Я не знал, что делать.

      – Ты едешь по двум полосам, – заметила она и оказалась права. Я вырулил, надеясь, что произвожу впечатление спокойного водителя, у которого все под контролем. К моей досаде, Кори на заднем сиденье недовольно простонал.

      Не знаю, можно ли вообще говорить о том, что девчонка сексуальная, и не выглядеть при этом дураком или извращенцем, но Эш была сексуальной, и вот почему. Она очень уверенно держалась. Конечно, она имела хорошее сложение и все такое, но главное – особую манеру себя держать. Вздернутый подбородок, развернутые плечи – всем своим видом словно показывала: ну да, у меня маленькая и, наверное, офигенно красивая грудь и вообще, я просто отпадная девчонка, а если вы не согласны, идите и убейтесь. Каким-то образом одним только видом ей удавалось донести до человека эту информацию. И это было очень сексуально. Ну ладно. Пожалуй, мне лучше заткнуться.