относительно Эльгивы, которая, казалось, просто исчезла, как сквозь землю провалилась. Некоторые уверяли, что она умерла, однако Эмма не верила в эти россказни. Эльгива жива, она была в этом убеждена. Эта леди из Нортгемптона каким-то образом ускользнула из сетей, расставленных для нее Идриком, и это побудило его удвоить усилия по ее поимке. Он даже разослал своих людей по монастырям, разбросанным по всей Англии, – совершенно бессмысленные попытки, с точки зрения Эммы, несмотря на то что поговаривали, будто Эльгиву видели в Полсуорте, Шафтсбери и Уилтоне. Эмма знала, что Эльгива никогда по доброй воле не станет затворницей в стенах женского монастыря.
Все это она говорила Уаймарк, когда они однажды утром прогуливались вдоль реки. Остановившись на мгновение, чтобы поднять глаза на неожиданно появившийся в небе необычный просвет в облаках, она подумала вслух:
– Где же под небом Англии сейчас находится Эльгива? И что она в настоящее время делает?
– Она не станет прятаться среди других женщин, – ответила ей Уаймарк. – Она ведь искусительница, не так ли? Она постарается использовать свою внешность и свою хитрость, чтобы убедить какого-нибудь глупого мужчину предоставить ей пристанище.
Эмма мысленно согласилась, что это весьма вероятно. Но к кому Эльгива обратится за помощью?
– Будем надеяться, – сказала она, – что Эльгива хорошо спрячется и решит отлежаться. Желательно за пределами Англии, где ее богатство и связи не станут искушать кого-нибудь из амбициозных танов Этельреда или, не приведи Господь, этелингов жениться на ней.
И тем не менее даже теперь, когда Эльфхельм был мертв, а его сыновья брошены в тюрьму, у этого союза имелись свои преимущества. Она представила себе Этельстана, связанного по рукам и ногам браком с коварной красавицей Эльгивой, и сразу же отбросила от себя эту мысль. Король никогда не согласится на это, а попытаться осуществить это без его благословения означало бы катастрофу: отец и сын неминуемо были бы навеки разъединены, но что еще хуже, в королевстве воцарился бы хаос. Этельстан никогда не предпринял бы такого шага.
Не должен был его предпринять.
– Не думаю, что вам следует переживать за Эльгиву, – сказала Уаймарк. – Она хитра и живуча, как кошка. Подбрось ее вверх, и она в любом случае приземлится на все четыре свои лапы.
И все же Эмма тревожилась. Испытывая облегчение оттого, что Эльгивы больше нет в ее окружении, она все же не хотела бы видеть ее женой этелинга или какого-нибудь военачальника с Севера, как, впрочем, не хотела также, чтобы она попала в руки Идрика и его цепных псов.
Когда заседание совета закончилось, большинство высшего дворянства отправилось по домам. «Бросились бежать, – подумала Эмма, – чтобы поскорее убраться с глаз жестокого и подозрительного монарха». Однако двоим магнатам из Мерсии было приказано остаться. Это были братья Сиферт и Моркар, родственники Эльфхельма по линии его жены, которые первыми начали просить короля за сыновей Эльфхельма.