Этот переворот нельзя рассматривать в отрыве от предшествовавшего ему «дела», тоже потрясшего Францию, – «Панамы». Акционерная компания для строительства Панамского канала распродавала акции на громадные, не обеспеченные суммы и за взятки добивалась правительственной поддержки. Когда разразился скандал, выяснилось, что взятки брали министры, депутаты парламента, большая часть прессы. Одним из инициаторов разоблачения был журналист Дрюмон, издатель газеты «Свободное слово», в которой он также вел яростную антиеврейскую кампанию, и автор книги «Еврейская Франция». И оказалось так, что главными руководителями аферы были: барон Рейнах (родом из Гамбурга) и Эмиль Артон (Аарон), помощником которого был Исаак Бланк. Выяснилось, что за 8 лет компания вытянула из карманов обывателей более 1300 млн. франков, 1/2 млн. человек были разорены. Основные виновники ушли от наказания (барон Рейнах загадочно скоропостижно скончался), но целый слой скомпрометированных политических деятелей, казалось, вынуждены были уйти из политики. Вот в результате победы в «деле Дрейфуса» большинство из них вернулось, наиболее известный из них Клемансо.
Но и с еврейской стороны высказывались иногда взгляды, дышащие духом Талмуда, зачеркивающие все достижения «века ассимиляции». В качестве примера, по-видимому, из числа самых крайних, приведем статью сиониста Клетцель, опубликованную незадолго до Первой мировой войны в журнале «Янус». Там говорится:
«Антисемитизму, ненависти к евреям, с еврейской стороны противостоит великая ненависть ко всему нееврейскому: как мы, евреи, о каждом нееврее знаем, что он где-нибудь в уголке души антисемит и должен им быть, так каждый еврей в глубочайшей основе своего существа ненавидит все нееврейское.
Эта великая «еврейская ненависть» один раз нашла в литературе воистину гениальное отражение: Шейлок Шекспира. Сквозь все преувеличенное, соответствующее характеру комедии, мы видим главное: перед нами еврей и более того – ненавидящий еврей.
Конечно, никогда, может быть, не существовало еврея, жаждавшего куска мяса из груди Антонио. Наверняка, никакой еврей не одержим сейчас нероновскими мыслями: «Все бы нееврейское в одну шею – а нам бы нож в руки». Наверняка, множество попыток «сближения», «ассимиляции» столь же серьезно воспринимались с нашей стороны, как и трагические еврейские мысли – с другой стороны. Но несмотря на все это, ни для какого нееврея слово «еврей» не звучит безопасно, как и для каждого еврея слово «гой», что не является оскорблением, но несомненным знаком разделения. Будем честны: нееврейство, как бы высоко мы ни ценили отдельного нееврея, как бы мы с ним ни дружили, нееврейство, как безличную массу, как дух, как сферу деятельности, культурное единство, каждый из нас ставит – кто может здесь возразить? – ниже еврейства! Я думаю, можно доказать, что в еврействе есть движение, являющееся зеркальным отражением антисемитизма. Это я и называю «великой еврейской ненавистью».
Я не уполномочен говорить от имени еврейства; во�