крючковатый иудейский нос.
Максим оторвал взгляд от очередной заявки и осоловело глянул на Тсандера.
– Президента чего?
– Российской Федерации, – пожал плечами невозмутимый еврей.
Максим еще некоторое время смотрел на него, соображая. Потом наконец ответил:
– Это к управлению информации администрации президента. Не наш профиль…
Тсандер двинул густыми бровями и уплыл в шкворчащую толпу.
– Так что с четвертым каналом? – напомнил о себе Артем, возвращая минералку.
– Что с ним? – тупо спросил Максим, чувствуя, что кумекает все хуже и хуже.
– Не пускают. С восточного. Вот, запрос передали – Астафьев должен завизировать.
– Давай сюда…
Долгов взял отпечатанный на принтере листок, пробежал глазами и черкнул: «Проход на территорию комплекса разрешаю. И.о. начальника пресс-службы олимпийского Оргкомитета М.А. Долгов».
– Опомнились, мать их, – буркнул он. – Теперь хрен знает – пустят их с моей визой или нет. Сами виноваты.
Панов схватил листок и убежал.
Лежать здесь было удобно. Хорошая попалась позиция – прямо под куполом спорткомплекса, в трех метрах левее одной из стоек с двухкиловаттными прожекторами: никто против света не заметит. А отсюда все поле видать, как на ладони. Президентская трибуна в том числе. Единственная проблема – от прожекторов нестерпимо веет жаром.
Черниловский подергал правым локтем, примеряясь, устраивая его поудобнее на поролоновой подушечке. СВД-У – отличная винтовка: массивная, спокойная, не выкидывающая финтов в самый неподходящий момент. На самом деле – это лишь слегка модернизированная эсвэдэшка. Старая добрая СВД, которая всегда считалась самым надежным приятелем снайпера.
«Чернило, как слышишь?» – раздалось в правом ухе.
«Нормально, Гора. Я веду правый край?» – шепнул капитан ФСБ Черниловский в крошечный микрофон, торчащий на кронштейне возле щеки.
«Так точно. Дело знаешь. Там пасет наш парень из девятого. Серый однобортный пиджак с четырьмя черными пуговицами, на верхней губе две родинки. Глянь. Видишь?»
Черниловский приложил глаз к резиновому амортизатору прицела и слегка повел стволом. Ответил:
«Вижу».
«Если начнет теребить подбородок – готовься».
«Понял».
«Как позиция?»
«Отличная. Только жарко от фонариков этих».
«А ты думал, в сказку попал, Чернило?»
«В быль».
Координатор отрубил связь.
Капитан еще раз проверил устойчивость правого локтя на поролоновой подушечке и с неприязнью покосился на гудящую гроздь прожекторов. Ну и жарят, заразы.
На трибуну Максим вышел только спустя полтора часа после начала церемонии открытия, когда последний участник эстафеты уже бежал по дорожке стадиона, сверкая искоркой факела перед собой. Долгов был выжат досуха.
Астафьев так и стоял в пробке – во время последнего звонка шеф выругался в трубку таким восьмиэтажным