и сделать очень важный выбор: какое наследие выбрать как историческую и, главное, духовную основу своего дальнейшего развития. Необходимо будет решить, что для нас как для общества важнее – наследие революции и коммунистического режима или наследие Империи и Православного мира. После падения коммунистической власти в России в 1991 году мы позволили себе взять некоторую историческую паузу (длящуюся уже 25 лет), оттягивая решения вопроса: какую же Россию мы собираемся строить и какое наследие будет для этой новой России определяющим, базовым, руководящим в ее будущем.
Приближающееся столетие революции неизбежно поставит перед нами этот вопрос более жестко, чем ранее. Придется выбирать, праздновать ли это событие как неизбежный великий слом не способного к дальнейшему существованию русского Православного мира, как создание нового пути развития человечества – или же переосмыслить революцию как духовную болезнь, приведшую великую православную традицию в нашей стране к столетнему кризису, и утвердиться в мысли, что дорога в коммунистическое будущее есть духовно-социальная химера, путь тупиковый и смертельно опасный.
Этот выбор надо делать честно и искренне, что называется с «открытым забралом», без фарисейского подсчета процентов «за» и «против». Революционное мировоззрение и революция как окончательный акт прихода людей с этим мировоззрением к власти есть отказ от православного пути развития, провозглашенного еще правителями Древней Руси равноапостольными Ольгой и Владимиром. Советский период был попыткой заставить русских людей в своей жизни обходиться без Бога и без опыта предков. Попытка была жестокой, последовательной и реализовывалась согласно идеологии, которая сформировалась еще до самой революции.
Автор этой статьи считает революционное мировоззрение и саму революцию в нашей стране величайшим духовным соблазном, который только приходилось переживать русским людям в своей более чем тысячелетней истории. И потому считает необходимым выработать к этому соблазну столь же величайшее, прежде всего духовное, а вместе с ним и всякое другое неприятие. Только от этого отправного пункта, преодолев революционно-атеистические мировоззренческие метания, можно начать двигаться далее каждому человеку в отдельности и русскому обществу в целом.
Советское прошлое как соблазн повторного бунта «блудного сына» против своего Отца Небесного, как бесовское средостение, как туманный морок стоит между нами и нашими православными предками и не дает нам решительно вернуться на путь, определенный равноапостольными Владимиром и Ольгой. Нужно сделать духовное усилие и утвердиться в мысли, что, перефразируя Достоевского, «Бог есть, а значит, социализм не прав».
Свое отрицательное отношение к революции и марксистскому коммунизму автор облек в форму тезисов, которые назвал «Тезисами неприятия».
1. Идеология революции и марксистского коммунизма – антихристианское мировоззрение.
Революция стала бунтом против призвания человека служить сверхличному Богу