несколько минут ходьбы выяснилось, что это был комфортный участок пути. Дальше улица сузилась, количество транспорта резко возросло, а тротуаров не стало вовсе. Пешеходам приходилось жаться к краям дороги, деля с ворчащими машинами последние пяди. Стараясь приноровиться к новым условиям, мы щемились между бортами автобусов и заборами, задевали локтями зеркала автомобилей, цеплялись за сари встречных женщин. Потрепанные автобусы и ярко раскрашенные грузовики мешали друг другу и еле ползли. Между ними продирались рикши и легковушки. Оставшиеся свободные пятачки мгновенно заполняли пронырливые мотоциклы. Еще через пару минут нашей борьбы с пространством один мотоциклист проехал так близко, что зацепил рукояткой руля мою рубашку, из-за чего «с мясом» оторвалась пуговица.
Стало очевидно, что на дороге образовалась пробка. Транспорт замер под урчание холостых оборотов. Пешеходы спешно покидали загазованный участок.
К счастью, мы уже сворачивали в проулок, в котором находился пункт нашего назначения.
Он представлял собой низенькую бетонную коробку, затерявшуюся среди себе подобных. Все вместе эти сероватые конструкции напоминали два ряда покосившихся гаражных боксов с зияющими оконными проемами, которые зажали узкую кривую улочку. Над одной из амбразур и в самом деле висела табличка «Для полицейских». Что тут ремонтировали копы – погоны или пистолеты – так осталось загадкой. Скучающий внутри лачужки замызганного вида работник задумчиво перебирал рассыпанные на кургузом столике свои болтики-гаечки. Он откровенно обрадовался замаячившей в окне белой леди и всячески демонстрировал как готовность помочь, так и знание английского.
Мы стояли на солнцепеке, но заходить в грязную каморку не хотелось, да и не моглось: стол с индусом занимали практически все пространство.
– Давай короче – напутствовал я леди, обмахивая то себя, то ее шляпой и пытаясь движениями лопаток остановить щекочущие капли пота, – а то я скоро умру.
Но короче не получилось. Для начала индусу потребовалось с нами познакомиться и узнать из какой мы страны. В дальнейшем наш новоявленный друг Суреш ежеминутно перебивал Наташу многочисленными уточняющими вопросами, и порой было непонятно, какое отношение они имеют к делу.
Где сделали доску и из какого материала, где ее купили и по какой цене, какого она цвета и сколько стоит арендовать такую на пляже Ковалама. Чертеж ему понравился настолько, что он поинтересовался именем моего учителя рисования. Обломок болта пробовал на зуб. Слайды с изображениями досок на фотокамере прогнал взад-вперед несколько раз, «случайно» перескакивая на пляжные фотографии и мечтательно замирая над изображениями купальщиц. Хорошо еще, что рассказ был усеченным и не содержал пассажа про тетю, а то он запросто потребовал бы и ее фотографию тоже.
Нешуточным волевым усилием Наташа подводила шарахающуюся из стороны в сторону