прямо перед самым ее лицом и болезненно ткнул ее в живот, тут же отскочив. Она согнулась пополам. Противник снова начал приближаться к ней, но на этот раз она не позволила ударить и уклонилась от атаки. Падиф быстро сориентировался и вновь поднял оружие. Увернувшись от очередного замаха, она, пытаясь не поскользнуться на обледеневшем камне, схватила палку и подняла ее повыше над головой. Падиф одобрительно улыбнулся, но тут же начал атаку.
Грудь Энди тяжело поднималась, когда она, словно в замедленной съемке, наблюдала за тем, как отлично выдрессированная, полная сильных мышц фигура Падифа надвигается на нее – тонкую, хрупкую, почти что ни разу не дравшуюся девушку, и дикий шок мешал ее мысли, путал ее сознание, которое отчаянно пыталось найти оптимальное решение. В глазах Падифа она не видела гнева или жестокости, наоборот, его глаза смотрели спокойно.
Падиф уже был на расстоянии одного шага от нее, и тут Энди подумала об том, что она слишком много думает. Она подставила свою палку под замысловатый удар соперника, и его оружие с глухим стуком отклонилось в сторону, но, не успела девушка порадоваться этому, как Падиф совладал с инерцией и ткнул девушку в бок. Вспышка гнева обожгла ее руки, она ударила палкой в том месте, где должен был бы быть Падиф, но только рассекла воздух.
Она всегда думала, что та невероятная стойкость, с которой герои криминальных фильмов противостоят своим врагам, есть не что иное, как режиссерское преувеличение. Но сегодня она поняла, что ошибалась. Схватка придала ей сил. Падиф, словно издеваясь над ее неповоротливостью, прыгал и вертелся совсем рядом с ней, колол ее палкой, а она не могла дотянуться хотя бы до шлейфа его куртки. Сначала он бил не сильно, но чем более солнце клонилось к земле, тем сильнее и настойчивее были его удары.
Наконец, она упала и поняла, что, несмотря на кипящие внутри эмоции, не может больше встать. Она отчетливо услышала топот пары ног, приближающийся к ней. Мозг ее сразу же начал рисовать жестокие фантазии, в которых Падиф с торжествующим видом добивает ее лежащей. Она увидела, что его сапоги встали совсем рядом с ней, но вместо ударов ощутила на своих плечах широкие ладони мужчины, и уже через секунду она стояла, пошатываясь и поскуливая от пульсирующей по всему ее телу боли. Лицо наставника смотрело прямо на нее, но для Энди все предметы вокруг превратились в размытые пятна.
Он завел ее в пещеру, посадил на кровать и дал ей баночку с какой-то мазью. Потом он сел к ней спиной у костра. Энди разделась и обмазала мазью все синяки, закуталась плотнее в одеяло, но долго не могла уснуть: ее тело дергалось, а мысли резвились в голове, словно дети.
Глава 9
– Давай, давай же! Пойдем! – черные, огромные глаза сверкают ярче золотистого солнца.
Она в нерешительности смотрит на юношу перед собою, за спиной которого пошатываются на ветру кроны деревьев, а там, выше, голубеет небо. Ступни ее неустойчиво опираются на покрытый мхом камень. Она стоит на вершине скалы.
– Давай же, давай, я покажу тебе кое-что! –