обрушился на дорогу возле Ущелья Шайтана, вылилось в страшнейший разнос. Генерал Буров приказал отстранить от командования начальника штаба дивизиона и забрал капитана с собой.
Поднявшись по лесенке на борт вертолета, Буров усадил капитана напротив своего кресла, устроил начштабу артдивизиона фирменный допрос с пристрастием, выпытывая все малейшие подробности.
– Я тебя, сучий потрох, под суд отдам! – грозился генерал, бешено вращая красными зрачками. – Погоны свои снимешь…
Железные «стрекозы» одна за другой легко оторвались от земли. Не прошло и пяти минут, как они зависли над Ущельем Шайтана.
– Девять кругов ада! – присвистнул порученец генерала. – В кино эдакого кошмара вам не покажут…
Внизу, как в разворошенном муравейнике, копошились человечки. Людишки в камуфляже разбирали завалы и нагромождения камней.
Бойцы отделяли своих погибших товарищей от боевиков, разносили их тела по разным сторонам, аккуратно укладывали.
– Кажись, дышит… – недоверчиво моргнул солдат и приник головой к окровавленной груди майора.
Гусеничные тягачи растаскивали обгоревшую технику, расчищали проход по дороге. Угрюмый техник роты автогеном резал заклинивший люк почерневшей БМП. Внутри боевой машины сидели обгоревшие трупы. В своих правых кистях бойцы сжимали искореженные пламенем автоматы. До самого последнего мига солдаты не знали, что мгновения их жизни сочтены, безжалостно укорочены подлым предательством.
– Осторожно… осторожно! – вскрикивала сестричка с огромными жалостливыми глазищами. – Не трясите носилки! Экие вы неумехи…
Инженерный минный разградитель на базе основного танка Т-80 своим безжалостным стальным ножом играючи сплющил обгоревший до неузнаваемости остов БМД, придавив навечно выведенную из строя боевую машину десанта к отвесной скалистой круче.
– На металлолом… – тяжко вздохнул зампотех батальона. – Ремонту и восстановлению не подлежит…
Выплевывая обгоревший до самого мундштука окурок, сержант из контрактников, сожалея о понесенных потерях, покачал головой:
– Столько техники почем зря угробили!
Его товарищ, не раздумывая, охотно поддакнул:
– И не говори!
Резко обернувшись, зампотех возмущенно выдохнул:
– Нашли, что жалеть! Этой рухляди давно место на ржавой свалке! Люди… людей жалко… их уже не вернуть…
Соглашаясь с капитаном, сержант зло рубанул:
– Суки! Сучья война! И никто и ни за что не в ответе…
– Во всем виноваты «чехи»!
Усмехнувшись, зампотех поправил кепку, оглянулся вокруг.
– Виноват тот, кто развязал эту войну.
– «Чехи» ее развязали! – с уверенностью приговорил сержант.
– А вот это, ребятки, вовсе и не факт…
Насколько капитан понимал, те, с кем воюют федералы, всего лишь орудие в руках жаждущих власти и наживы людей, чьи лица постоянно