я ударил одного из них и попытался выхватить из его рук дубинку, но она упала на пол. Миновал кресло через спинку и попытался бежать, и верзилы тут же на меня набросились, повалив лицом на ковер. Я отключился.
***
– Георгиев!
– Смею быть!
Юрий мигом обернулся и увидел полковника Дуань, главу Государственного отдела бдения. Сегодня этот высокий грузный южанин сменил свой обычный дешевый деловой костюм на столь же дешевый свитер, выглядывавший из-под старой кожаной куртки. Хоть служащим Госотдела бдения форма и не полагалась, для старшего лейтенанта стал неожиданностью наряд начальника. Позади полковника стоял растерянный щекастый парень лет восемнадцати с виноватым видом.
– Юр, разве тебе не передали мой приказ занять место внизу?
– Так точно, товарищ полковник. Передали.
Юрий Георгиев взглянул на дорогу, проходившую двадцатью метрами ниже места, на котором он стоял. Служащие ГОБ находились на втором уровне Первого Автономного городского сектора, а широкая улица, по которой предстояло продвигаться кортежу министерства, – на первом. В этом месте вертикальные уровни срезались подобно ступеням-ярусам, уходя вниз, к первому.
– Так почему же ты здесь, сынок?
– Пусть вас не смущают обстоятельства… – Юрий замялся. Говорить пассивом у него выходило плохо. – Смеете ли понять, товарищ полковник… Силы побудили меня осмотреться, и, несмотря на то, что мне передали ваше распоряжение…
Двадцать четвертого ноября 2066 года в Столице чествовали министра зарубежных дел, вернувшегося из длительной и невероятно опасной поездки к границе с Азиатской пустошью. Там он должен был провести переговоры с некоторыми лидерами банд и оценить состояние армии Всеобщего Государства. Этот важный день был расписан (телевизионщиками, в том числе), еще когда он покидал город, в мае.
– У меня не вышло не прийти сюда.
Юрий начал сам не себя злиться, потому что за двадцать три года жизни так и не научился складывать слова в предложения так, как это требовалось в общении с высокопоставленными личностями.
– Так получилось.
Дуань вскинул левую руку вверх, тем самым приказывая старшему лейтенанту замолчать. «Нужно повиноваться», – напомнил себе Юрий. Он уже и сам успел пожалеть, что позволил себе покинуть пост, так надо еще и от полковника выслушивать упреки.
– Отставить. Забудь ты, сына, про пассив. Давай по-человечески. По-людски?
Юрию не нравилось, что его начальник пренебрегает уставом, но пассивный говор не нравился ему еще больше.
– По-людски, товарищ полковник.
– Ты хороший парень, Юра, но ты не можешь успевать все сразу. Понимаешь?
– Да. Любые действия, следующие за отвлеченными мыслями, мешают исполнению должностных обязанностей.
– Именно, старлей,