дочь! – активная жестикуляция сопровождала эту невероятно содержательную речь.
– Это неправильно, – пошевелила Белла пересохшими губами. Мила молча наблюдала за поединком неравных силами темпераментов, нервно теребя кружево на манжете.
– Только тогда у тебя и твоего ребенка будет все необходимое, – зашла испанка с другой стороны.
Белла колебалась – риск был велик; но и выигрыш не мал.
– Я не знаю…
– Ты же любишь его, – убедительно давила на эмоции сеньорита. – Лорда Грегори. И хочешь ему счастья?
Белла шмыгнула носом и, подумав, кивнула.
– А я – нет. Даже наоборот. Разве будет он счастлив, если женится на такой, как я? На любовь же человек откликается рано или поздно. Не беспокойся, я всему научу тебя – какой вилкой есть жаркое, как танцевать, как ходить и держать голову, как… – Кастильо скользнула взглядом на Милу: та качала головой – информация зашкаливала. Испанка мотнула головой и спросила: – Так что, переодеваемся?..
Возница ждал покорно, по его черному плащу и шляпе стекали широкие струи ливня. Он и думать не мог, какие великие перевоплощения происходят внутри. Но вот – знак, наконец можно проехать последние сто пятьдесят футов до парадных ворот и надеяться вскоре на клочок крыши и кусок хлеба.
– Просто сошлешься на усталость и попросишь проводить наверх, – поспешно давала последние наставления бывшая сеньорита (теперь в одном из непримечательных платьев Милы, что доходило ей только до верха щиколоток), поправляя на Белле искусно подобранную из багажа вуалетку, прикрывшую лицо до носа. Роскошное дорожное платье, вовсе не подходящее английской атмосфере строгих традиций было водружено на хрупкую англичанку и затянуто на все шнурки, так что выглядело почти впору. – Я буду твоей личной горничной, Мила остается в роли кормилицы и дуэньи, – возбужденно продолжала испанка, спрятавшаяся в кокон служанки, но непокорность взгляда с обликом вовсе не вязалась. – Будешь звать меня… Бекки. Поняла?
Мила сморщилась – сеньорита всегда предпочитала это мавританское, дань памяти предкам, благородному «Мария Лючия». Однако дуэнья проницательно не вмешивалась в вопиющую взбалмошность хозяйки: потеря места по раскрытии ее темных делишек оказалась бы гораздо хуже.
Белла не горела таким энтузиазмом, как настоящая испанка, скорее, выглядело так, будто Бекки воспользовалась ее обреченностью.
Старинное видавшее виды поместье не выказывало особых чувств к новоприбывшим. Вышколенные слуги открыли дверцу кареты и помогли сеньорите Кастильо спуститься на законную землю лорда Грегори. Белла затряслась мелкой дрожью. Но ладонь Бекки уже покоилась успокаивающе и побуждающе на ее спине.
– Смелей, все получится, – шепнула она на ухо англичанке, что поправила вуаль.
В гостиной, куда их провели, тщательно накрывая зонтами от дождя, горели свечи в бронзовых подсвечниках. В роскошно-сдержанных креслах, обращенных