раскованное поведение дочки, нравилось болтать с ней. В своем детстве Дженна редко отваживалась высказываться так свободно и легко, не говоря уже о поступках. Единственный раз, когда она все же решилась действовать по велению чувств, обернулся катастрофой… хотя сначала все казалось чудесным. А с Синди она словно наверстывала упущенное. С дочкой ей даже удавалось порой отрешиться от собственной серьезности, почувствовать себя чуть-чуть беззаботнее. А уж сегодня-то ей точно предстоит прыгать выше головы ради этой самой беззаботности. Общение с Тайреном потребует огромных усилий.
Через полчаса они договорились встретиться у Тайрена, посмотреть его лошадей. Понятно, это интересно только Синди. Дженне же очень не хотелось идти туда, в предчувствии серьезного разговора, но ведь все-таки любопытно увидеть дом Тайрена и чего он там еще добился в своей жизни. И она все равно рада видеть его, даже если это и означает, что ей придется рассказать правду.
– Не отпускай мою руку, солнышко, – сказала она дочке; они переходили улицу.
– Мамочка, а почему здесь все ходят медленно-премедленно?
Дженна повеселела.
– Думаю, потому что людям здесь некуда особенно торопиться. По сравнению с Оклендом, правда же, тут очень спокойно?
Синди кивнула.
– Мне тут нравится.
Дженна остановилась возле своей машины и задумчиво посмотрела на дочь.
– Да? Правда, мое солнышко?
Синди энергично закивала, а в ее глазах можно было прочесть тысячу желаний одновременно. Ей нравилось все. Она каждое утро просыпалась с улыбкой, умывалась, завтракала и бежала играть. Для Синди мир еще был приятнейшим местом, а редкие обиды и неудачи, хотя и сопровождались по малолетству бурными слезами, быстро забывались. Со взрослыми все не так; взрослые помнят дольше… Синди сверкнула серебристым взглядом и начала подпрыгивать еще энергичнее.
Наверное, действительно глаза – зеркало души, – подумала Дженна. А вот если бы кто-то заглянул в ее глаза – если бы, конечно, у кого-то нашлось на это время, – этот кто-то определенно бы в них увидел, что в Окленде ей не особенно уютно, да никогда и не будет. Окленд никогда не был ее домом; так неуютно носить одежду, сшитую на заказ для кого-то другого. Вроде и подходит тебе по комплекции и размеру, вроде и скроено ладно, а все равно что-то не то…
Дженна открыла дверцу машины. Через пару недель все равно придется уехать отсюда, хотят ли они с Синди того или нет. Здесь для них обеих есть нечто такое, отчего они чувствуют себя дома, но ведь в Окленде она зарабатывает им на жизнь. Боже, у нее фантастическая работа и куча клиентов. Она больше не принадлежит Оушен-Хилл. Это все в прошлом.
– Смотри, мамочка! Вон, старый дяденька на нас смотрит!
Дженна оглянулась. На противоположной стороне улицы стоял пожилой мужчина. Она не видела его всего четыре года, но такое ощущение, что гораздо дольше. Он изменился не очень сильно, только морщины у глаз и рта