>
Уважаемый читатель. Вероятно, как только вы прочитали необычное название книги «Козий доктор» то невольно улыбнулись и догадались, что вероятно речь пойдёт о человеке, которого коснулось это необычное сочетание слов.
Вы совершенно правильно догадались дорогие мои читатели, это, как ни казалось-бы странное, но по сути дела важное звание, совершенно неожиданно прилипло на всю жизнь к совершенно обычному человеку, который вернулся инвалидом с фронта и поначалу никакого к нему отношения не имел.
Наберитесь терпенья, и вскоре вы боле-менее подробно узнаете о том, как всё произошло. Заранее вас предупрежу, что в этом рассказе фигурирует некое животное козлиного происхождения, то бишь самый настоящий по национальности козёл,
Козёл, чьё происхождение удачно сошлось со словом доктор и уже в словосочетании Козий доктор, заслуженно опутало вполне реального человека по имени Митяй, не без помощи его закадычного товарища Федяя.
Сам смысл такого словосочетания понятен скорее всего жителям, проживающим в сельской местности, в отличие от городских, так как оно встречалось практически по всем сельским районам, особенно в послевоенное время, но я об этом буду рассказать вам так, чтобы он, этот самый смысл, стал понятен всем читающим эту историю, во всяком случае, я попытаюсь это сделать. Просто наберитесь терпенья и по возможности постарайтесь дочитать до конца то, что я здесь написал и тогда вы всё же поймёте почему, это необычное звание так крепко легло на плечи совершенно как я уже сказал ранее обычного человека, проживающего в одном из хуторов Краснодарского края.
Так вот, начну свой рассказ издалека.
В далёком, сорок пятом году, а точнее в самом начале апреля месяца, когда война подходила к завершению, в небольшой, с размытыми дорогами от весеннего паводка, приблизительно в полдень, на продолжение своего постоянного проживания вернулся в небольшой, но не Богом забытый хутор, призванный в самом начале той войны на службу, местный житель Митяй.
Вернулся он по причине серьёзного ранения, в следствии которого в одном из боёв, потерял одну из двух, драгоценную и так необходимую ему ногу, отчего был комиссован с большим для себя огорчением так как не вкусил полностью победы над германцами, а может наоборот радовался, что хоть и без ноги, но остался жив.
Митяю, с трудом добравшись из далёких иноземных земель до районной станицы (города) несказанно повезло, и он продолжил оттуда свой путь до хутора на попутной, до невозможности расшатанной, от перевозимых непомерными грузами телеге, которую с трудом тащила старая, полуголодная кляча под управлением хуторского долгожителя Митрофана.
– Минька, ты что-ль, -прошепелявил Митрофан сквозь единственный зуб, после того как с трудом разглядел подошедшего к нему фронтовика.
– Ато кто ж, я и есть Митька, сын печника Агапа.
– Ба-а, вот те раз. Вернулся знать, а чёй-то так? Война-то ешо не закончилась, аль дезертировал? —Предположил в слух Митрофан, по причине зрения не заметивший недостающую часть Митьки.
Митяя такое подозрение обидело и он, показывая своё недовольство старику, грозно крикнул почти на ухо; -комиссовали меня. Ты в хутор-то едешь?
– А-а, вон оно что, негожий стало быть стал. Чяво отрезали-то там те. Вроде башка-то на месте, -переспросил дед, подставляя ладонь к уху и не дождавшись ответа продолжил, -у хутор? А як же, вот прям щас и поеду. Ты седай милок, седай. Путь-то твой, поди долог был.
Митька бросил в телегу вещмешок, следом закинул вспомогательный к деревянной ноге костыль и уперевшись о край телеги руками, затянул сам себя в повозку, после чего Митрошка стеганул кобылу вожжами, и они медленно, но уверенно поехали в родные края фронтовика.
Уже далеко за полдень, предстал Митяй скрепя потрёпанным сердцем и грубо обтёсанным протезом, который прикрывала штопанная толстыми нитками шинель, перед тем самым родным хутором в недостающем по причине той самой войны, виде.
Грубообтёсанную колодку, которая постоянно проваливалась в мягкий грунт, сделал ему один артиллерист, лежавший с ним в госпитале и всё шутил по этому поводу; -вот тебе Митька временная нога, а знаешь, чем она хороша? —И ту же сам отвечал, -вот как сотрёшь эту, возьмёшь топор и другую соорудишь или прямо к этой брусок приколотишь и дальше пойдёшь, -а поле этого громко хохотал на весь этаж.
Митяй не обижался на него за такие шутки, что обижаться, таких как он полно было в госпитале. С удивительным упорством, он каждое утро брал колодку, пристёгивал ремнями к остатку ноги и до седьмого пода привыкал к протезу.
Теперь давайте продолжим рассказ дальше, вернее я продолжу, а вы слушайте.
Что-бы добраться Митяю до своей хаты, ему нужно было ещё проехать почти через весь хутор, но бывалый фронтовик, изголодавшийся памятью по родным краям и односельчанам, слез с телеги в самом начале и попрощавшись с Митрофаном, хромой походкой в попутном направлении начал делать обход по старым знакомым.
Встречали Митяя с большим удивлением и нескрываемой радостью