Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование
заявила: «Не ваше дело!»
Да, дружки Славинского мало изменились и после суда. Правда, некоторое отрезвление наступило. Многие из них собирались «делать» научную карьеру и уже примеряли кандидатские звания. А сейчас их обуял страх: институты могут отказаться от соискателей, запятнавших себя общностью с наркоманами.
О знакомстве и связях с наркоманами многих знали их приятели и приятельницы, иногда даже родители. Однако до вмешательства милиции никто из приятелей и родителей не встревожился. Наше общественное мнение не дает случаям наркомании того отпора, которого это зло заслуживает. Мы считаем себя словно застрахованными от опаснейшей инфекции, поразившей западные страны мира.
И еще об одном обстоятельстве. Суд не вынес по делу частных определений. И тем не менее институты, где учились эти люди, учреждения и организации, где они работают сейчас, должны сделать для себя выводы, проанализировать недостатки и слабости в постановке воспитательной работы.
«Дело Славинского» – убедительное и тревожное свидетельство того, к чему может привести беспечность. Пусть это дело единично в нашей судебной практике. Все равно говорить о нем надо в полный голос, не преуменьшая нанесенного обществу ущерба.
Любой очаг наркомании, возник ли он с зарубежной «помощью» или без, должен быть выкорчеван. Слишком глубока та пропасть, на краю которой играли неумные молодые люди. И наш долг поднять из этой пропасти оступившегося человека.
Таков текст статьи. Впечатление, которое она могла произвести на Азадовского, было тем более ошеломляющим, что ведь он-то абсолютно точно знал: эта статья в действительности никогда не была опубликована. Ее никогда не было! Откуда же она взялась в уголовном деле?
Прежде всего, о подлинности этой «статьи». После суда над Азадовским высказывались мнения, что эта статья – фальшивка, «изготовленная в недрах ленинградского КГБ». Тем не менее этот текст – подлинный, и нет никаких признаков, по которым его можно было бы признать фальшивкой. Он аутентичен событиям осени 1969 года и явно написан по следам судебного заседания 29 сентября, на котором Славинский был осужден по трем статьям УК РСФСР – хранение и приобретение наркотических веществ с целью сбыта (224, часть 1), покушение на те же действия (5-224, часть 1), содержание притонов для употребления наркотиков (226) – и получил в общей сложности 4 года колонии общего режима.
Кроме того, и сам Ефим Михайлович Славинский, ныне проживающий в Лондоне, в разговоре с нами подтвердил подлинность этой статьи. Действительно, пояснил Славинский, уже после суда, когда он дожидался в Крестах решения по кассационной жалобе, к нему пришел «журналист» и долго беседовал с ним. Возможно, он и был журналистом, но его превосходная осведомленность и прежде всего знакомство с материалами дела наводили на мысль о некоторой специфичности его редакционных обязанностей.
В контексте дела Азадовского нетрудно заметить, что статья