и тутовыми деревьями, раскинулся настоящий зеленый рай, красоте и ухоженности которого позавидовал бы любой падишах.
По песчаным аллеям под тенью вековых деревьев лениво прогуливались павлины, изредка издавая оглушительные крики. Рядом с ними важно расхаживали цесарки в своих сиреневых «одеяньях». Сам дом был построен в национальном стиле. Его голубая крыша напоминала бухарские минареты. Круглые резные столбы подпирали громадный купол. Красота резных дверей из темного карагача поражала мастерством резчика, который настолько искусно выполнил узоры с восточными птицами, что, казалось, был слышен их крик и шум хлопающих крыльев.
Из дверей дома показалась молодая женщина лет тридцати с подведенными сурьмой бровями, одетая в белое джинсовое платье и элегантные белые босоножки, подчеркивающие стройные ноги. Абдурахманов на ходу бросил:
– Моя ханум[11], – и жестом пригласил всех в дом.
Через прохладный коридор они прошли в просторный зал, обставленный в современном европейском стиле. Его большие окна выходили прямо в сад. Абдурахманов, извинившись, вышел, предложив гостям располагаться за большим стеклянным столом. Через несколько минут он вернулся, переодетый в белый костюм. Он достал из шкафа сигареты «Мальборо» в белой упаковке. Было жарко, гостей мучила жажда, поэтому они отказались от курения, но с удовольствием принялись за напиток «Тархун».
– Тогда, может, по сигаре? – предложил хозяин и открыл крышку сигарницы.
– О, эти мне хорошо знакомы, – сказал Кан, взяв сигару и с удовольствием вдохнув ее запах. – Это же настоящие гаванские сигары, любимый сорт Фиделя Кастро!
– Я вижу, вы неплохо разбираетесь в гаванских сигарах, – заметил хозяин.
– Было время, мне случалось бывать в Гаване.
– Тогда понятно, почему вам знакома эта марка.
Павлов вынул сигару из целлофановой обертки и попробовал закурить.
– Секундочку! – министр забрал у Павлова сигару и гильотинкой[12] отсек кончик, затем подал ее обратно. Павлов от первой затяжки закашлялся.
– Николай Васильевич, не затягивайтесь, сигары так не курят – они очень крепкие, – предупредительно сказал Халилов.
– Иваныч! – с удивлением глядя на сигару, обратился Павлов к Кану. – В Туркмении умеют курить гаванские сигары, а мы знаем только «Беломор»!
– А вы что же, Николай Васильевич, думаете, что мы – темнота? Между прочим, Халилов два года пробыл в командировке в Эмиратах, – гордый за своего зама, парировал министр.
В этот момент вошла жена хозяина дома и пригласила всех к столу. Кухне и столовой в этом доме явно уделялось особенное внимание. Половина первого этажа была отведена под столовую, к которой прилегала открытая кухня, оборудованная новейшими бытовыми приборами, с огромной электроплитой с вытяжкой. Посреди столовой стоял длинный стол со столешницей из зеленого мрамора. Стол был сервирован серебряными приборами и дорогим