одежде. Марго приказала кучеру ехать домой, сама же наблюдала за Неверовым. Зная спесивого и надменного Ореста, она, признаться, была удивлена, что он запросто, даже по-дружески, беседовал с молодым человеком явно не его круга. Кучер правил навстречу его коляске. Орест Неверов увидел Марго, кивнул. Она успела заметить, что молодой человек спросил у него о ней. Странно…
Утром она явилась на отпевание покойника и ужаснулась: Прасковьи Ильиничны не было! Дети, родственники, друзья и знакомые пришли, а она… Зато Виссарион Фомич прибыл лично, стоял в сторонке и поглядывал на людей, заполнивших церквушку. Протиснувшись к нему, Марго зашептала:
– Вы же не станете сегодня допрашивать родных Долгополова?
– А вы разузнали что-либо? – скосил он на нее хитрющие глаза.
– Пока порадовать вас нечем. Вы с Баенздорфом переговорите, вы с ним, а я еще раз с Прасковьей Ильиничной. Ну, дайте мне хотя бы пару дней.
– Даю, сударыня, даю, – не без удовольствия произнес он и перекрестился на образа, давая понять, что церковь – не место для разговоров.
Настырность ее сиятельства смешила Зыбина. Что она вообразила? Ничего, он припас для нее несколько приемов, от которых настырных дамочек бросает в дрожь.
Марго попросила извозчика подождать, сама же, отстранив лакея, снова прорвалась в дом Долгополовых. Прасковья Ильинична в траурном одеянии сидела в столовой, перед ней стоял стакан воды. Увидев гостью, она опустила голову.
– Вы не пошли на похороны! – воскликнула Марго.
– И не пойду, – сказала она.
– Но почему? – Марго бросилась к ней. Присев на стул рядом, повторила уже тихо: – Почему?
– Стыдно.
– Отчего же стыдно? Вы-то ни в чем не виноваты.
– Это вы так думаете, а другие… Мой муж найден на кровати в сомнительном месте. Зачем он туда пошел?
Настал момент, когда она готова выплеснуть наболевшее. Человек не может долго хранить боль, особенно такая женщина, как Долгополова, – блестящая, успешная, довольная своим положением.
– Я не знаю, зачем он пришел в тот дом, – произнесла Марго. – А вы, Прасковья Ильинична, не спрашивали его, куда он уходит?
Долгополова свела брови, видимо, отбирая в уме, что сказать, ведь неосторожно брошенное слово потом обернется новыми ударами. И ушла от прямого ответа:
– Не спросила.
Замкнулась. Марго применила обратную любопытству тактику:
– Хорошо, не будем об этом. Поедемте, извозчик ждет.
– Не поеду, – подскочила Прасковья Ильинична и отошла к стене.
– Подумайте, как вы будете выглядеть…
– Разве я не могу заболеть?
– Можете. Но не сегодня, когда хоронят вашего мужа. Не прибавляйте лишних поводов для пересудов, прошу вас. Его нет, а вам… вам жить. Вам и вашим детям, подумайте о них. Умоляю вас, поедемте!
– Не могу, – повернулась