пронеслось в голове у Одда. Рукой он нашарил на поясе булаву, готовый в случае чего прибегнуть к крайнему выходу – случайному прыжку во времени.
Со стороны, обратной той, где стояли беглецы, среди камышей послышался отчаянный «плюх!» и возня человека, пытающегося выбраться из трясины. Теперь к плеску густой, как кисель, болотной воды добавилось срывающееся на плач дыхание и жалобный зов о помощи. Все трое невольно высунулись из-за корней: голос принадлежал ребенку.
Представшее им зрелище было вполне ожидаемым: в пластах липкой тины бултыхался мальчик лет семи, которому не хватало роста и сил, чтобы упереться в илистое дно и постепенно выбраться, хватаясь за жесткие стебли. Если не уповать на смутную удачу, его положение было безнадежным.
Лицо и бритую голову мальчика украшал почти смазавшийся рисунок из черной глины. Без сомнения, малыш был из племени Яг-зы. Юный, неопытный воин, отставший от взрослых головорезов и заблудившийся на болоте.
Все трое кинулись к нему – но, как оказалось, с совершенно разной целью: Суп, чтобы утопить, ведь его крики могил привлечь остальных охотников, а Одд, чтобы спасти, потому что имел вполне определенное мнение насчет попавших в беду малышей, к какому бы племени они ни принадлежали.
В результате небольшой потасовки все четверо оказались до макушек вывалены в грязи и стояли, тяжело дыша, среди взбаламученной ими заводи. Сверху на происходящее с интересом наблюдали вороны, не забывая о своей обязанности вести ритмичную бомбардировку отходами жизнедеятельности.
Мальчик вовсе не выглядел воинственным и готов был расплакаться, но явно держался, чтобы не упасть в грязь лицом, выражаясь фигурально, поскольку фактически в нее только что и неоднократно падал.
– Как тебя зовут? – спросил его Одд.
Карапуз хлюпнул носом и ответил:
– Корб Много Цапель.
Он попытался выглядеть воинственно и гордо, но что-то не клеилось с образом.
– Так, Корб… Куча Птиц… – Одд не был слишком силен в языке долины. Мальчик скроил недовольную рожу, но промолчал. – И что ты здесь делаешь? Один на болотах?
Малыш еще сильней сдвинул брови, но тут же опасливо посмотрел на Супа, негодованию которого не было предела, и перестал гримасничать.
Он буквально кипел, глядя на эту пасторальную сцену. Спасать человека из вражеского племени, даже если это маленький мальчик, никак не укладывалось в его голове. Гумс вел себя гораздо спокойнее и даже пытался разнять их с Оддом, когда те не на шутку сцепились из-за найденыша. Вряд ли его так уж беспокоила судьба какого-то мальчишки Яг-зы, но и свары между своими он не хотел. Выражение лица у него было весьма серьезным. Одду вдруг показалось, что Гумс был совсем не так прост, каким привыкли его считать в деревне. Если не силой, то умом и чувством справедливости он вполне мог когда-нибудь возглавить племя. Одд мысленно пожелал ему удачи в этом, уверенный, что для племени так будет совсем не хуже,