«употребляют с косметической целью и считают, что, если им умываться, он очищает лицо от веснушек, придает ему свежесть, устраняет морщины».[163]
Судя по всему, в татарской кибитке висели мешочки именно с «фиалковым корнем», а не с корнем фиалки. А простодушный доминиканский монах скрупулезно записал то, что было произнесено вслух. Но в любом случае можно не сомневаться, что травы применялись расторопными степными хозяйками не только для ароматизации кумыса. Да и сохранившаяся в Средней Азии до наших дней привычка умываться и мыть голову отваром или настоем «фиалкового корня» в древности, видимо, была распространена на всей территории империи Чингис-Хана. Со школьной скамьи мы представляли себе степных кочевников нечистоплотными варварами. А оказывается, нежная кожа юных дев с рас косыми глазами и волосы цвета воронова крыла опьяняюще пахли фиалкой. В средневековой же Европе запах немытого тела высшей знати, пробивающийся из под бархата и кружевов, заглушался «колонской водой».
Параллельно с корнем болотного ириса в наших краях в лечебных целях широко применяли в старину и применяют сейчас корневище другого болотного растения – Аира болотного (Acorus Calamus L.). Его розовое корневище тоже имеет приятный запах и обладает сильным антибактериальным действием широкого спектра, в том числе подавляет стрептококки. В современной медицине препараты из корня аира применяют при лечении язвенной и других желудочных болезней. А в старину, кроме этого, аир использовали при обмороках, поносах, цинге, заболеваниях ротовой полости и даже при туберкулезе лёгких и при малярии.[164] То, что Аир входил в перечень лекарственных средств древней татарской народной медицины, подтверждает его старинное украинское название – «Татарське зілля».
Вполне вероятно, что «фиалковым корнем», как это часто бывает в разговорной речи, татарские хозяйки называли всю группу болотных лекарственных корней. И такой хмельной пенящийся напиток из молока степной кобылицы, имеющий приятный вкус и запах фиалки, обладающий выраженным лекарственным действием, можно смело назвать эксклюзивным.
Вот какую интересную и содержательную информацию донес до нас через века святой отец, доминиканец Жан де-Люк. Конечно, он видел и описал только внешнюю сторону жизни кочевников, но обстоятельность и точность его записок позволяют нам заглянуть в закулисье жизни народов, населявших в былые времена наши ковыльные степи. Могу добавить ещё одну странную деталь, хотя и не относящуюся к теме. Оказывается, кориандр был популярен и у московских государевых поваров. Цесарский посол Сигизмунд Герберштейн среди блюд, подаваемых на царский стол при приёме посольства в Кремле, называет и варенье из кишнеца:
«…Когда все разселись по местам, нам прежде всего поставили варенья (как они называют) из кишнеца, аниса и миндалей».[165] Варенье из кориандра? Не могу себе представить этот вкус, хотя под словом «варенье» мог скрываться кисло-сладкий