служила нам и столовой, и спальней – небольшой складной диван по вечерам раскладывался и застилался унылым белым бельем. Противоположную окну стену занимал огромный платяной шкаф с зеркальными дверцами, которые увеличивали комнату, вытягивали ее, подобно вагону в поезде. Иногда мне казалось, что я и живу в поезде, который катится себе мимо настоящей жизни. Она проходит где-то там, за занавешенными окошками, пока мы сидим взаперти. Мы смотрели телевизор, играли на компе в какую-то довольно скучную стрелялку. Я пыталась хоть как-то разнообразить наш досуг, предлагала сходить в кино, в кафе, выбраться летом в пригородный лесопарк, где, по рассказам нашей заведующей, маленькое летнее кафе на деревянном причале, уходящем в большое озеро. Но, услышав мое робкое предложение сходить в это чудесное кафе, мой супруг почему-то взорвался и устроил мне настоящий скандал:
– Ларка, ты совсем офигела! – кричал он, а я, действительно офигевшая от такого взрыва эмоций, лишь таращила на него глаза. – Знаешь, какое это кафе дорогое? Ты за олигарха вышла, думаешь? Сама крыса лабораторная, не зарабатываешь ничего, а туда же, летние рестораны ей подавай!
Я в слезах выбежала из дома, Игорь вылете следом, поймал меня еще в подъезде и буквально силой затащил домой. Долго извинялся, обещал луну на небе и поездку в Италию осенью, и в конце концов мы помирились. А в Италию так и не поехали.
Наверное, вы подумали, что Игорь был жутким жмотом, но нет. Он не жалел денег на хороший коньяк, мог на всю зарплату купить копченую оленину, а потом мы неделю питали гречкой, купленной на мою зарплату. Но странностей у него было много, слишком много для меня. Например, лишь через год совместной жизни он обзавелся айфоном. До этого все время твердил, что это слишком дорогой гаджет, и понты его не привлекают. Впрочем, купить дешевый кнопочный телефон он тоже отказывался наотрез. Более того, когда изредка звонил мой домашний телефон, он вздрагивал и бледнел. И каждый раз шептал каким-то страшным театральным шепотом:
– Меня здесь нет! Я тут не живу!
Все попытки прояснить ситуацию заканчивались скандалами, и поднимать эту тему я перестала. Как перестала спрашивать, почему мы не можем вместе выходить на работу, почему я должна выходить первой, и, выйдя из подъезда, обязательно остановиться и помахать рукой занавешенному кружевными занавесками окну, за которым прятался мой дорогой муженек. И я покорно махала, чувствуя себя профессором Плейшнером из анекдотов про Штирлица, и невольно ожидала, что вот-вот на подоконнике появится большой колючий кактус, означающий – явка провалена!
Возвращаться домой мне разрешалось в любое время, благо из библиотеки я освобождалась довольно рано. Но перед окончанием своей работы Игорь обязательно звонил домой, убеждался, что я дома и дошла благополучно, и лишь тогда выезжал из офиса.
В конце концов я решила развлечься хоть как-то, и предложила ему поменять голубые обои в нашей квартирке. Все остальное в моей крохотной комнатке было розовым и оранжевым, но вот обои оставались моей головной болью.