эти четыре стадии переплелись, мне и страшно, и одновременно я хочу бороться, хотя понимаю, что это бессмысленно, и, в конце концов, осознаю, что нужно продолжать жить.
– Так, подпишите еще вот здесь и можете быть свободны, – говорит Николас.
– Доктор Халлиган, спасибо вам большое, я даже не знаю, как вас отблагодарить, – говорит мама с искренней улыбкой.
– Улыбки моих пациентов и их родственников – самая лучшая благодарность для меня.
Наконец, мы покидаем стены ненавистной мне больницы, и навстречу ко мне бежит Нина.
– Вирджиния! – Нина подбегает ко мне и обнимает своими ручонками.
– Привет. – Я обнимаю ее в ответ.
Папа берет меня на руки и сажает на заднее сиденье машины, мама тем временем складывает мою коляску в багажник, они действуют так умело, будто всю жизнь имели дочку-инвалида. К машине подходит Николас.
– Ну что ж, надеюсь, ты больше никогда не попадешь ко мне. – Доктор улыбается. – И помни, Вирджиния, у тебя начинается новая жизнь, и я уверен, что ты справишься со всеми предстоящими трудностями.
– Спасибо.
Через несколько минут мы трогаемся с места. Папа за рулем, мама рядом с ним, а мы с Ниной на заднем сиденье. Все это время моя сестра меня внимательно рассматривает, мне даже становится неловко от ее взгляда.
– Ты до сих пор не можешь ходить? – спрашивает Нина.
– Да.
– А когда сможешь?
– Нина! – буркнула мама.
– Все в порядке, мам. Теперь колеса моего инвалидного кресла заменят мне мои ноги, – отвечаю я с горечью.
– Значит, мне придется перерисовать мой рисунок. – Нина достает из своей маленькой розовой сумочки сложенный в несколько раз рисунок и дает мне его в руки.
На рисунке Нина, мама, папа и я, стою на своих ногах и улыбаюсь.
– Нет, не надо. Он замечательный.
– Так, давайте послушаем какую-нибудь веселенькую песню. Что у нас там по радио? – говорит мама.
Как же я рада снова оказаться дома. Не слышать больше быстрые шаги врачей за дверью, спешащие в чью-то палату. Плач родственников после того, как в соседних палатах кто-то умер. Скрипучий звук каталок, голос Николаса.
– Осторожно, – говорит мама, когда папа меня достает из машины и сажает в кресло.
– Соскучилась по дому? – спрашивает папа.
– Еще как.
– А как мы соскучились по тебе, ты даже не представляешь, как тоскливо проходить мимо твоей пустой комнаты, – говорит мама.
Мы заходим в дом. Я делаю глубокий вдох и наслаждаюсь запахом уюта.
– Отправишься в свою комнату? – спрашивает отец.
Я киваю. Он берет меня на руки.
– Так, Рэйчел, ты в курсе, что за время пребывания в больнице наша дочь превратилась в ходячий скелет?
Я смеюсь. К нам подходит мама, берет мою коляску и смотрит на меня.
– Да уж, будем откармливать.
Я крепко держусь за папу, когда мы подымаемся по лестнице,