Дато был очень добрым парнем, вот и все.
В то утро Гега решил одолжить у Дато эту вранглеровскую куртку, на один день, точнее, на полдня – встретился бы с Тиной, извинился, а вечером вернул бы куртку хозяину.
Он громко позвал Дато с улицы, но в окно выглянул Важа – младший брат Дато. Важу прозвали Простак, и он, как и старший брат, был отличным парнем. Гега приветственно поднял руку:
– Как ты?
– Ничего.
– Не в школе?
– Сгорела.
– Когда?
– Сегодня утром. И сейчас еще горит.
– Ва!.. А где твой брат?
– Не знаю. Когда я проснулся, его уже не было дома.
– Тебя, наверное, пожарные сирены разбудили…
Оба громко, от души, рассмеялись. Потом Гега снова поднял руку, прощаясь с Простаком. Он уже повернулся, но Важа не отставал:
– Ты что-нибудь хотел?
– Ничего, потом зайду.
– Скажи.
– Ничего особенного, вранглеровскую куртку на один день хотел позаимствовать.
– Подожди.
Простак исчез, а через несколько секунд он уже стоял на улице перед Гегой с джинсовой курткой в руках.
– Бери, Дато все время ходит в ней, а сегодня как раз оставил. Везет тебе.
– Не надо, пусть у вас будет, потом возьму.
– Бери, на самом деле она моя. Папа привез ее мне, но она оказалась велика. Дато ее временно носит. Потом все равно мне достанется. Это настоящий «вранглер». Не сносится, и ничего такого…
Гега улыбнулся и протянул Простаку руку.
– Сегодня же верну.
– Когда хочешь, тогда и верни, все равно она мне большая. А хочешь, носи, пока я не вырасту.
Теперь уже громко смеялся Гега.
– А Дато?
– Дато в монастырь уходит, в монахи, зачем ему джинсы…
И Важа тоже рассмеялся, а Гега вспомнил, что в каком-то монастыре у Дато действительно был друг монах и он в последнее время часто к нему ездил. Пару раз он обещал взять с собой и Гегу, но пока это были только обещания. Правда, сейчас Геге было некогда думать об этом, он поблагодарил Важу и по-тбилисски его обнял.
Тбилиси был столицей Грузии вот уже тысячу пятьсот лет, и, как во всех столицах, в нем случалось столько же хорошего, сколько и плохого. Но для Геги ничего не могло быть хуже того, что на Земеле, еще до того как он свернул на подъем к Академии, его остановили трое, с ножами, и потребовали снять одолженную для свидания джинсовую куртку. Тогда по Земелю еще прогуливались тбилисцы, поэтому было немного странно, что когда какой-то тип сказал Геге – братан, дело есть, на минутку, и увлек его к подъезду, среди прохожих не оказалось никого из знакомых. Но для самого Геги гораздо более странным было то, что, когда в том подъезде обозначились еще два столь же счастливых типа, он ничуть не испугался. Наоборот – улыбнулся и очень спокойно сказал:
– Зря стараетесь, не снимете!..
Гега был актером, правда, всего двадцати двух лет, но уже хорошим актером, и в том подъезде он очень спокойно произнес эту фразу. Произнес, как глубоко уверенный в себе